«Выживаемость нелучших…»
Выживаемость нелучших
(Пусть живут) — обычный фон.
Жаль отпевших, жаль певучих,
В золотой ушедших фонд.
Называть имен не стану,
Труден перечень такой.
Невзначай перо достану.
Лист увижу под рукой.
Засвечу свечи огарок,
Брошу тень на тополя.
И услышу шорох галок
Там, где спит сыра земля.
Но и утром, в клики птичьи
Вслушиваясь в вешней мгле,
Не узнаю, в чьем обличье
Ходит небо по земле.
Не узнаю, кто вздыхает
И по ком в последний час,
Кто так рано забирает
Этих странников у нас.
1989
«Какая осенью младая…»
Какая осенью
младая
В душе тоска!
Как колокольчик, дар Валдая,
Издалека…
Окно от дома до сарая
Бросало луч.
Какая терпкая, сырая
Стояла ночь!
И ветер в соснах, беспокоясь:
А где вокзал? —
Все время наезжал, как поезд,
И исчезал.
И наступала тут такая
Вдруг тишина,
Что только бабочка ночная
Была слышна.
И снова поездом, сосновый,
Гул налетал.
И юный стих о жизни новой
В душе витал.
Но громом в воздухе осеннем
Вставала тишь.
Как перед светопреставленьем,
Провалом крыш.
И только стих, пока молчала
Ночь у крыльца,
Все жаждал жизни без начала
И без конца.
1989
«Когда цепенел я и маялись кости…»
Когда цепенел я и маялись кости,
Желая отмаяться хоть на погосте,
Взглянул я глазами в пустые глазницы:
Сквозь ночь проходили там звезд вереницы —
И встретился взглядом я с тою звездою,
Что медленней всех говорила со мною.
Я сразу узнал ее между другими,
И страшно мне было назвать ее имя.
Сказал я: пора уже, Господи-Боже!
Пусти меня выше, чем тесное ложе.
Уже я сказать ничего не умею.
Пусти меня выше, чем то, что имею.
Я там еще молод!
И небо, и сушу
Просил я домой отпустить мою душу.
И Бог даровал мне продление жизни,
И стих как моленье, и грусть по отчизне.
1989
Лермонтовские дни в Тарханах. 1986
Владимир Соколов
Переделкино. 1980-е
Владимир Соколов, Марианна и Нина Петровна Роговские
Переделкино. 1988
Новый год в Лаврушенском переулке. 1989
ДЕВЯНОСТЫЕ
«Прекрасно стать забытой книгой…»
Прекрасно стать забытой книгой
И промерцать, когда найдут,
Давно прошедшего веригой,
Цепочками его минут.
И ржавое великолепье,
Свидетельство былых оков,
Окажется златою цепью
И украшением веков.
1990
«Сегодня день под Рождество…»
Сегодня день под Рождество.
Чтоб тишь не возмутить,
Не надо делать ничего,
Не надо в сад входить.
Не скрипни дверцей, рукавом
Снежинки не задень.
Сегодня день под Рождество,
Слепящий Божий день.
И если ангела в тени
Увидишь невзначай,
Своим восторгом не спугни,
Светись, не замечай.
Сегодня день под Рождество,
Настолько Божий день,
Что не боятся никого
Ни лань и ни олень.
Сегодня ветви так висят,
Что просто нет беды,
И всюду — Гефсиманский сад,
Где только есть сады.
Сегодня день под Рождество.
И, страшное на вид,
Сегодня все мертвым-мертво,
Что бытию грозит.
И если Бог шепнет звезде
Неслышно о тебе,
То, значит, в божеском труде
Сиять твоей звезде.
Сегодня день под Рождество,
Тишайший Божий день.
Не тронь пылинки рукавом,
Снежинки не задень.
И Белоснежного в тени
С поникшей головой —
Лишь краем ока сохрани,
То охранитель твой.
Он отдыхает невдали
И шепчет между тем:
О, не спеши, дитя Земли,
В обещанный Эдем…
1990