Русская эпиграмма

Маленького роста?

ВЕШАЛКА ДУРАКОВ

1

Раз двое третьего рассматривали в лупы

И изрекли: «Он глуп». Весь ужас здесь был в том,

Что тот, кого они признали дураком,

Был умницей — они же были глупы.

2

Дурак и мудрецу порою кровный брат:

Дурак вовек не поумнеет,

Но если с ним заспорит хоть Сократ, —

С двух первых слов Сократ глупеет!

3

Ослу образованье дали.

Он стал умней? Едва ли.

Но раньте, как осел,

Он просто чушь порол,

А нынче — ах, злодей! —

Он с важностью педанта

При каждой глупости своей

Ссылается на Канта.

<ИЗ ЦИКЛА «ЭПИГРАММЫ»>

1

Художник в парусиновых штанах,

Однажды сев случайно на палитру,

Вскочил и заметался впопыхах:

«Где скипидар?! Давай скорее вытру!»

Но, рассмотревши радужный каскад,

Он в трансе творческой интуитивной дрожи

Из парусины вырезал квадрат

И отослал в «Салон Ослиной кожи».

2

По мненью критиков суровых,

Парнас пустует много лет.

Бесспорно, — Пушкиных нет новых,

Но… и Белинских новых нет.

БАЛЛАДА

(Из Sinngedichte»^[88] Людвига Фульда)

Был верный себе до кончины

Почтенный и старый шаблон.

Однажды, с насмешкой змеиной,

Кинжалом он был умерщвлен.

Когда с торжеством разделили

Наследники царство и трон,

То новьщ шаблон, говорили,

Похож был на старый шаблон.

ЛИТЕРАТУРА И КРИТИКА

(Из «Sinngedichte» Людвига Фульда)

1

Короли, герои, папы,

Божий сын и бог отец,

Юбиляры и сатрапы,

Каждый олух и мудрец,

И любой сановник крупный,

И любой правленья строй —

Все для критики доступны,

Кроме критики самой!

2

РАЗГОВОР НА МОГИЛЕ

«Кто здесь покоится, не знаете?» — «Поэт».

«Поэт? И только-то? — последовал ответ. —

Но что еще при жизни делал этот гений?»

«Он написал собрание своих произведений!»

* * *

Когда смельчак найдет свой стиль,

Толпа кричит: «Какая гиль!

У стариков, брат, глаже!»

А кто творит, как «старики», —

Вновь недовольны чудаки:

Манера, мол, все та же!

Ну что ж… При жизни стариков

Обычай тоже был таков,

И посуровей даже.

ИЗ «ЗЕЛЕНОЙ ТЕТРАДКИ»

1. ЧИТАТЕЛЬ

Бабкин смел — прочел Сенеку

И, насвистывая туш,

Снес его в библиотеку,

На полях отметив: «Чушь!»

Бабкин, друг, суровый критик,

Ты подумал ли хоть раз,

Что безногий паралитик

Легкой серне не указ?..

2

Почему-то у «толстых» журналов,

Как у толстых девиц средних лет,

Слов и рыхлого мяса немало,

Но совсем темперамента нет.

3. А. РОСЛАВЛЕВ

Без галстука и чина

^[89]

,

Настроив контрабас,

Размашистый мужчина

Взобрался на Парнас.

Как друг облапил Феба,

Взял у него аванс

И, сочно сплюнув в небо,

Сел с музой в преферанс.

Александр Степанович Рославлев

ПАМЯТНИК АЛЕКСАНДРУ III

В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ

Третья дикая игрушка

Для российского холопа:

Был царь-колокол, царь-пушка,

А теперь еще царь-….

Петр Петрович Потемкин

СВОБОДА, СОЖАЛЕНИЕ И ЧИТАТЕЛЬ

Однажды нам была дарована свобода,