Поэзия народов СССР IV-XVIII веков

Богатства никакого

Ты здесь не накопил.

Ты прожил век, и ныне,

Как прежде, бос и гол.

Ты этот мир покинешь

Таким же, как пришел.

И все ж, когда голодным

Руки ты не простер,

Ты древом был бесплодным,

Пригодным лишь в костер.

Что черно здесь, что бело,

Постичь лишь ныне смог,

Когда расстаться с телом

Душе приходит срок.

Отвергни, Фрик, беспечность

Земного бытия,

Обресть старайся вечность —

Там родина твоя.

При жизни совершайте

Лишь добрые дела.

Вовек не пожелайте

Себе подобным зла.

Наградою двоякой

Добро нам воздает.

В известном мире благо,

Здесь — славу и почет.

Духовный слух добавьте

К земному, чтобы внять

Великой божьей правде,

Чтоб господа познать.

Сей мир — не достоянье.

Я сам себя пытал:

«Достойные деянья

Ты часто ль совершал?»

Здесь помощи просите

Лишь у небесных сил,

Чтоб сжалился спаситель

И нам грехи простил.

И ныне покаяньем

Свой просветлите взор

И добрые деянья

Творите с этих пор.

Вас одарить мне нечем,

Но каждый, кто умен,

Моей да внемлет речи

И будет просветлен.

А люди, у которых

Пустая голова,

Пусть почитают вздором

Разумные слова.

XIV – XVII века

КОНСТАНДИН ЕРЗНКАЦИ

АРМЯНСКИЙ ПОЭТ

Ок. 1250 —начало XIV века

ОТРЫВОК

Как розы стройный куст, возник

Передо мной прекрасный лик.

Вовек ни отрок, ни старик

Красы подобной не постиг.

Весь день свою любовь таю

И, где она, разузнаю!

Чуть вспомню, снова слезы лью:

Похитил душу кто мою!

Лишь аромат тот разлился,

Как потерял свой разум я;

Огня влилась в меня струя,

Лишь увидал, что видел, я.

Как полная луна, светла,

Раскинув косы вкруг чела,

Она меня лучом прожгла,

Как многих уж с ума свела.

Каменьев драгоценный ряд

К ее грудям был никнуть рад,

Ее благоуханный взгляд

Был розами расцветший сад.

Не жаждать я ее не мог:

Так жаждет свежих роз листок,

Так жаждем, в первый вешний срок,

Чтоб с юга дунул ветерок.

Я в основанье сокрушен;

Что было жизнью — стало сон;

Печаль — отпыие мой закон,

Души тоска и сердца стон.

ВЕСНА

Веселье вкруг нас и веселье вдали,

Нам ветры веселую песнь принесли.

Великая благость господня — внемли! —

Сегодня нисходит с небес до земли.

Лежала земля и мрачна, и темна,

Покрытая льдами, тверда, холодна,

Про травы, про зелень забыла она,

И снова сегодня она зелена!

Зима была темным вертепом тюрьмы,

Но снова вернулась весна на холмы

И всех нас выводит на волю из тьмы!

Вновь солнце на небе увидели мы!

Земля, словно мать, велика добротой,

Рождает все вещи одну за другой,

Их кормит, и поит, питает собой...

Вот вновь она блещет своей красотой.

Дохнул ветерком запевающим Юг,

Из мира исчезли все горести вдруг,

Нет места, где мог бы гнездиться недуг,

И все переполнено счастьем вокруг.

Тихонько гремя над землей свысока,

Под сводом лазурным плывут облака,

И падает вдруг водяная река,

Луга затопив, широка, глубока.

Мир весело праздновать свадьбу готов:

Веселье во всем для плодовых дерев,

Цветами всех красок и разных родов

Раскрашены дали полей и лугов.

На море влюбленном — опененный вал,

И гад, между волн, веселясь, заплясал;

Ключи, зазвенев, побежали из скал,

И быстрый поток по кампям засверкал.

А реки, сбегая с возвышенных гор,

Гудят, как могучий, торжественный хор;

Прорезав долины цветущий ковер,

Стремятся в морской, им любезный, простор.

Спускаются телки и козы к ручьям,

Играют и скачут по свежим цветам;

И звери, что крылись зимой по лесам,

Сбегаются, рады свободным нолям.

Слетаются птицы, поют пад гнездом;

Вот ласточка нежно щебечет псалом;

Вот — луга певец, улетевший тайком,

Приветствует день в далеке голубом.

Зверям и скотам так приятно играть,

И множиться в мире, и мир наполнять;

Сзывает птенцов легкокрылая мать,

Их учит на крыльях некрепких летать.

И также цветы образуют гряду

В больших цветниках и в плодовом саду;

Другие вошли покачаться в пруду,

И облик их бледный похож на звезду.

Но вот наконец прилетел соловей,

Чтоб петь возрождение в песне своей;

Он строит шатер из зеленых ветвей,

Чтоб алая роза зажглась поскорей.

БОРЬБА ПЛОТИ И ДУХА

Ты Констандину свой завет с духовных дал высот;

Как будто понял я; теперь отвечу в свой черед:

Твой суд суровый на меня еще да не падет,—

Я слаб, не мог бы я снести столь тяжкой ноши гнет.

Мой дух ученья мудрецов, как истину, блюдет,

Но телом я в плотском плену — оно земным живет,

Меж двух огней моя свеча,— и тот и этот жжет;

Опоры мыслям нет моим, они идут вразброд.

Меня всех четырех стихий стремит круговорот:

Огонь меня возносит ввысь, земля к себе влечет,

То угасает пламень мой под влажной пылью вод,

То ветра мощного струя его опять взметет.

Две воли властвуют во мне, я раб у двух господ,

Не остается невредим, кто пламя обоймет.

Скажи, кто по морским волнам стопамп перейдет

И чья могучая рука задержит ветра ход?

И в назидание себе я молвлю наперед,

Затем что всех моих грехов я знаю полный счет:

Как с братом, говорить с тобой мне, слабому, нейдет,

Мне лучше в прах упасть лицом, чтобы топтал народ.

Я много пролил жарких слез, и много слышал тот,

Кто с нежной лаской врачевал недуг моих забот,

Затем что много от людей я выстрадал невзгод,

И в ранах сердце у меня, и боль мне душу жжет.

Я валом окружил себя, был грозен мой оплот,

И на меня восстал весь мир и двинулся в поход;