Завалило снегом всех,
Стелется метель по скату,
И, проваливаясь в снег,
Старшина стучит к комбату.
Сонный поднялся комбат
И скорей за автомат:
— Что за новость приволок.
Старшина — солдатский бог?
Может, вражеский десант?
— Нет, товарищ лейтенант!
— Спирт привез? Ребят обрадуй..
— Нет, товарищ лейтенант!
— Вызывают за наградой?
— Нет, товарищ лейтенант!
— От невесты, может, новость?
— Нет, товарищ лейтенант!
— Старшина, имей же совесть,
Шутишь ты, а может, пьян?
— Не шучу я и не пьян.
В штаб доставили баян. —
Лейтенант вскочил: — Да ну?!
Крепко обнял старшину:
Моего седлай коня,
Вороного «Быстрого»,
Горячее он огня
И быстрее выстрела…
Мчись скорей в политотдел,
И чтоб баян не проглядел. —
Нет дороги — целина,
Стелется метель по скату…
Выполняет старшина
Приказание комбата.
Конь летит по целине,
По деревням ветер свищет.
Пепелища. Пепелища…
К штабу мчится на коне
Славный минский паренек,
Старшина — солдатский бог.
Спирт во флягах на столе —
Молодец старшина!
И обед кипит в котле —
Молодец старшина!
И в кисетах есть махра —
Молодец старшина!
Письма всем принес с утра —
Молодец старшина!
Так гони скорей коня, старшина,
Батарее нашей песня нужна…
Но не шел он — поднял уши,
Натянулся весь струной,
Будто песню ветра слушал,
Песню вьюги за спиной,
На спине его меж ссадин
Опустевшее седло,
Где же, конь, твой смелый всадник,
Или вьюгою смело?
…Вдруг споткнулся на бегу —
Шинели зеленые,
Два фашиста на снегу,
Вьюгой убеленные.
На шинелях кровь черна
Чуть снежком заметена.
Что-то там темнеет с краю
Возле сломанной сосны,
Не ушанка ль меховая?
Да! Ушанка старшины!
Вот и сам он в стороне
Спит на снежной простыне,
На торжественной, безбрежной,
Что расстелена вокруг,
Спит он на постели снежной
Под родное пенье вьюг.
Завертелся снежный улей
Сон спокоен. Ночь глуха.
И баян, пробитый пулей,
Развернул над ним меха.