Смешанный лес (Книга стихов)

(А я - ее сестра.)

Развалины ко мне

величественно-глухи,

Но я им посвящу

любительскую песнь...

- В Италии живут

могучие старухи,

Которым нипочем

душевная болезнь!

...Я, следуя за ней,

дойду до Колизея,

А потеряв, скажу:

(Спаси и окрыли(.

Здесь ангел пролетал,

т а к и е зерна сея,

Что до сих пор растет

волнение земли.

x x x

Гостиничный ужас описан...

Я чувствую этот ночлег,

Как будто на нитку нанизан

Мой ставший отчетливым век,

Где кубики школьного мела

Крошились, где пел соловей,

Где я ни на миг не сумела

Расстаться с гордыней своей,

А вечно искала подвоха,

И на люди шла как на казнь,

И страстью горевшая - плохо

Хранила простую приязнь,

Любимый! А впрочем, о ком я?

Ушел и растаял вдали.

Лишь падают слезы,

как комья

Сырой похоронной земли.

Но главное: в пыточном свете,

Когда проступают черты,

Мои нерожденные дети

Зовут меня из темноты:

(Сюда!( - Погодите до срока.

А нынче,

в казенном жилье,

Я проклята. Я одинока.

Я лампу гашу на столе.

x x x

Это что на плите за варево,

Это что на столе за курево?

Я смутилась от взгляда карего

И забыть уже не могу его.

Там, за окнами - вьюга страшная,

Тут пытают перо с бумагою...

Мне сказали, что я - отважная.

Что мне делать с моей отвагою?

- Коль отважная, так отваживай.

...Но какая тревога - нежная!

О, любовь моя, - свет оранжевый,

Жар малиновый, буря снежная...

x x x

Не лицо мне открылось, а свет от лица.

Долгожданное солнце согрело поляну.

Я сказала себе,

что уже до конца

Никуда не уйду и метаться не стану!

Это было как ясная вспышка во тьме,

Это было отчетливей вещего знака...

(Так больного ребенка в счастливой семье

Необузданно любит бездетная нянька.)

Я сейчас не хочу ничего объяснять,

Но по этому свету,

по этому знаку

Я - невнятная дочь и небывшая мать

Ощутила любовь как могучую тягу!

...Разолью по стаканам кувшин молока:

Отстоялось на холоде - и не прокисло...

Надвигается вечер. Плывут облака.

И людская порука исполнена смысла.

x x x

Ты, который шагал через горы,

Чтобы молча обняться при снеге,

Я твои ненавидела сборы:

И всегда провожала н а в е к и!

Не боюсь ни чумы, ни погрома...

Но опять,

на прощальном вокзале,

Я несчастна, как дети детдома:

Навещали меня - не забрали.

x x x

Этот шрам над правой бровью

Тайна, метка, оберег...

С необузданной любовью

Я гляжу на южный снег.

Я в пути вторые сутки.

Не в пролетке, не в арбе

На замасленной попутке

Я приеду в Душанбе.

Не встречай меня по-лисьи,

Лучше выгони в упор...

Я не разлюблю Тбилиси

Назло и наперекор,

А скажу вершинам дымным:

- Лишь бы о н

остался жив.

...Не обязан быть взаимным

Необузданный порыв.

x x x

Не заметил (поскольку привык),

Что - лишенная стати и сути

Я мертвею, как мертвый язык,

На котором не думают люди.

Мы заварим немыслимый чай,

Мы добавим туда зверобою.

...Не заметил - и не замечай!

Я жива лишь твоей слепотою.

А заметишь - какая тоска,

Я уйду, как ушли печенеги...

- Не меня ты, любимый ласкал,

Не со мною прощался навеки,

Не со мною мирился, крича,

Что не ту я фуфайку надела...

Ухожу (я была горяча

И любила тебя без предела)

Неизвестно зачем и куда

(Я и мертвая буду твоею)...

Как народ, как язык, как вода,

Ухожу, вымираю, мертвею.

x x x

Брошенный мною, далекий, родной,

Где ты? В какой пропадаешь пивной?

Вечером, под разговор о любви,

Кто тебе штопает локти твои

И расцветает от этих щедрот?..

Кто тебя мучает, нежит и ждет?

...По желудевой чужбине брожу

И от тоски, как собака, дрожу

Бросила. Бросила! Бросила петь,

И лепетать, и прощать, и терпеть.

Кто тебе - дочка, и мать и судья?

Страшно подумать, но больше - не я.

x x x

Человек привыкает к увечью...

И душа, гробанувшись с высот,

Расстоянье меж небом и вещью,

Одомашниваясь, обживет.

Я - земная, куда мне в колдуньи?

Но как явственно слышится зов,

Как отчетливы сны - накануне

Грандиозных моих катастроф!

Надо выжить во мгле костоломной,

Надо выпарить соль из беды.

...Я иду по окраине темной,

Над которой не видно звезды.

Так и будет - меж вещью и высью...

Но насколько сильней небеса!

То галопом, то шагом, то рысью,

Удираю на четверть часа,

Там надежды мои прояснятся,

Не веля унывать во грехе,

Хороши, как пасхальные яйца,

Отогревшиеся в шелухе.

3. СОН ОБ ОТЦЕ

x x x

Наугад раскинуты объятья

В темноте, где пусто и черно...

Я любила вас, мои небратья,

Оскорбляя и лаская. Но

Не было любови беззаветней,

Нежели к тому,

кто, свет неся,

Некрасивый, сорокадвухлетний

На Рейхстаге без очков снялся.

Эта фотография пылилась

Меж страниц. Но именно теперь

В памяти возникла и продлилась,

Точно явь, не знавшая потерь:

Он глядит на страшные владенья

Свысока и вовсе не во сне

Года за четыре до рожденья

Моего. Не зная обо мне.

...Я ступила во владенья эти,

Где стеною сдавлены сердца,

Лет через семнадцать после смерти

Временем

изъятого

отца.

Каменная строгая обитель

Как рыданье

сжатое в горсти.

Здесь прошел неюный победитель,

Бросивший меня на полпути

С грузом необузданной гордыни,

Ярости и детского вранья.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

- Женщина,

рыдавшая в Берлине,

Это - я ли?

- Это тоже я.

Июнь 1989

x x x

Носящие маски и цепи

В пределах отдельной страны,

Уже мы седые, как степи,

И тяжкие, как валуны.

Сутулясь от принятой ноши,

Мы плачем и плачем, храня

Все пыльники, все макинтоши,

В которых ходила родня,

Все петли, и дыры, и пятна,

Все признаки будущей тьмы...

И наша печаль необъятна

И все-таки счастливы мы

М ы : в ужасе, в яблоках, в мыле,

В разлуке, в тумане, в пыли.

...И не было города в мире,

Где мы бы с тобой не прошли,

Ни шагу не делая с места,

А просто паря в облаках.