Стихотворения
Стихотворения читать книгу онлайн
Я постарался собрать в этой книге как можно более полное собрание произведений Александра Дольского. Собрать все. От шедевров, до откровенно слабых и пошлых. Не мое дело судить о их художественных достоинствах - каждый читатель составит о них свое собственное мнение. Главное - что есть над чем поразмыслить и чем зачитаться.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Я люблю тебя, Москва,
горький мегаполис.
ты всегда во всем права,
ну, а мне на поезд.
КОЛОКОЛЬНЫЙ ЗВОН
Плавает, летает музыка литая,
Лавою литавры бом-бом-бом,
Барабанят градом, опадает садом,
Тает снегопадом бом-бом-бом.
Припев: Звук из рук -
Стрела и лук,
Тетива едва жива.
Бом-бом-бом-бом,
Это не на битву, и не на молитву
Серебро малиновое бом-бом-бом.
В сердце новоселье, песне развеселье,
А в душе похмелье, бом-бом-бом.
Припев.
Это быль и небыль запахами хлеба
Постучалась в небо бом-бом-бом.
Это очень грустно, это очень густо
Это очень вкусно, бом-бом-бом.
Припев.
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Когда-то я, как ты был мал,
и тоже в колыбели спал;
и так же не предполагал,
что стану я большой.
И даже бабушка моя,
уже тогда седая вся,
мурлыча песенку свою
могла поднять меня.
Припев: Спи, мой маленький,
Спи, мой маленький,
Спи, и соску не проси.
Глазки-фонарики, глазки-фонарики
Погаси, погаси.
Тепло на бабкиной груди,
и спрятан в шаль курносый нос,
и что-то будет впереди,
а я все рос и рос.
Припев.
Потом меня качал отец,
я стал для бабушки тяжел;
и научился наконец
пешком ходить под стол.
Припев.
Я постоянно рос и рос
и, видишь, стал какой большой.
И как-то аист мне принес
тебя, сыночек мой.
КРАСОТА
Я на базар поспешил,
Что бы купить красоту
И для начала купил
Сложность и простоту.
Что мне еще нужно? -
Не знаю.
И я купил шум лесов,
Каску от прошлой войны,
Спешку больших городов
И только миг тишины.
Что мне еще нужно? -
Не знаю.
Так и не смог я найти
То, что искал целиком.
Ты все покупки несла,
Рядом ты шла босиком.
Что мне еще нужно? -
Не знаю.
КРУГОСВЕТНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
Я сяду на белую-белую лошадь
И в желто-зеленый осенний закат
Тихонечко трону по первой пороше,
Пишите на запад мне, я буду рад.
Неспешно проеду уральские кряжи,
Промчусь через Волгу,
Разбрызгаю Дон.
По Польше гарцуя
Степенно и важно,
На юг поверну,
Где писали мадонн.
Как храбрый идальго в безумном веселье
В Ла-Манче на мельницы я посвищу.
В Марселе отели мелькнут каруселью.
В Альгамбре под песни цыган погрущу.
Покажется башня, и острые крыши,
Я вспомню старинный негромкий шансон.
И тихо проеду левее Парижа,
Пусть смотрят французы предутренний сон.
Я белую лошадь в каштанах стреножу,
К мосту Мирабо по полям я пройду.
И дворника раннего я потревожу,
На улице Роз в дом четыре войду.
И снова летят торопливые мили.
Под утренним солнцем блестит Альбион.
Вот Лондон, где лорда хромого травили,
А вот океан с девяноста сторон.
И белая лошадь, как белая рыба,
Меня понесет на блестящей спине.
Мелькнут и исчезнут
Нью-Йорские глыбы
И виллы останутся
Все в стороне.
И лошадь устанет от этого ритма,
Я лягу на спину в сосновом лесу,
И стану смотреть в небеса, как Уитмен,
И космос его я в себе унесу.
Сквозь Лос-Анжелеса слепящие краски,
Сквозь желтый от золота звезд Голливуд,
Скачу я туда,
Где просторы Аляски,
И в страхе бизоны,
Как зайцы бегут.
На дальневосточные въеду просторы,
Бескрайней Сибирью я буду скакать.
И снова увижу Уральские горы,
Наемся пельменей, и лягу я спать.
КРУТИТ ДЕВУШКА ХУЛА-ХУП
Крутит девушка хула-хуп
в Сухуми на пляже,
вся, от пяток до алых губ
пляшет, пляшет.
Круг вращает она, стройна,
как веревка, превращает она меня
ну в подростка, ну в подростка.
Я гляжу и глядит Кацо:
- Ай, вертится!
Каждый думает: "Мне б в кольцо
превратиться!"
Чтоб касаться ее колен, ее талии.
Как вас девушка звать, Кармен?
Что вы, Таня! Что вы, Таня!
А глаза ее бирюза, губы - ягоды.
Расправляю я паруса точно яхта,
Мы, как в море, плывем в саду
в молчании позднем,
и над нами танцует Сатурн
хула-хуп в звездах.
КУЗНЕЦЫ
В работе кузнецов секрет таится,
они скупы и в жестах и в речах.
И отрешенно холодны их лица,
когда как пульс их молоты стучат.
Их легкие на первый взгляд движенья
под бесконечный и ритмичный стук
огромное скрывают напряженье
как клещи крепких и могучих рук.
Припев: В атомный век - мозоли,
и сладко спина болит,
и пот солонее соли,
но это - соль земли.
И вот громада молота упала,
и словно звезды на броне рубах.
Погасли искры жаркого металла
и вкус металла на сухих губах.
У самых главных на земле рабочих,
где и дела и воздух горячи,
расчет быть должен холоден и точен -
они куют орала и мечи.
КЭТТИ
К-К-К-Кэтти, крошечка Кэтти,
Посмотри кругом какая благодать!
Лишь только месяц землю осветит,
Буду я тебя на к-к-кухне ждать.
К-К-К-Кэтти, крошечка Кэтти,
Самый лучший выбрал я тебе букет.
В этом букете алые маки,
Но краснее твоих г-г-губок нет!
К-К-К-Кэтти, крошечка Кэтти,
Говорят, что я заика, ну и пусть!
Ну разве можно это заметить,
Если я об этом не з-з-заикнусь!
ЛЕНИНГРАДСКИЕ СТАРИКИ
Как лица стариков безумны и жестоки.
какая горечь тлеет в розовых очах,
какие в них живут дотошные пороки
и варится чугун в мыслительных печах
Им гадко выходить на грязные проулки,
где в каждом уголке ларек или лоток,
и где торгуют всем - от девочек до булки.
и едет Петербург все дальше на Восток.
По этим же камням, что звались мостовые,
стучали их подборы в давние года.
Звериные сердца их были молодые.
и пахла иногда младенцами еда.
Всё было впереди в те годы озорные...
Прекрасен грубый быт их социальных грёз...
И были влажными делишки их дневные,