Авось. Поэма.

     Чего ищу? Чего-то свежего!

     Земли старые - старый сифилис.

     Начинают театры с вешалок.

     Начинаются царства с виселиц.

     Земли новые - tabula rasa.

     Расселю там новую расу -

     Третий Мир - без деньги и петли,

     Ни республики, ни короны!

     Где земли золотое лоно,

     Как по золоту пишут иконы,

     Будут лики людей светлы.

     Был мне сон, дурной и чудесный

     (Видно, я переел синюх).

     Да, случась при Дворе, посодействуй -

     На американке женюсь...

     Чин икс: "А вы,Резанов,

     Из куртизанов!

     Хихикс..."

     No 3. Выписка из истории гг. Довыдова и Хвастова.

     Были петербуржцы - станем сыртывкарцы.

     На снегу дуэльном - два костра.

     Одного - на небо, другого - в карцер!

     После сатисфакции - два конца!

     Но пуля врезалась в пулю встречную.

     Ай да Довыдов и Хвастов!

     Враги вечные на братство венчаны.

     И оба - к Резанову, на Дальний Восток...

     Чин игрек: "Засечены в подпольных играх".

     Чин икс: "Но государство ценит риск".

     "15 февраля 1806 года.

     Объясняя вам многие характеры, приступлю теперь к прискорбному для меня описанию г. Х..., главного действующего лица в шалостях и вреде общественном и столь же полезного и любезнаго человека, когда в  настоящих он правилах...

В то  самое время покупал я судно  Юнону  и сколь скоро купил, то зделал его начальником, и  в то же время написал  к нему  Мичмана  Довыдова. Вступая на судно, открыл  он тьо пьянство, еоторое три месяца  к ряду продолжалось, ибо на  одну свою персону, как из счета его в заборе  увидите, выпил  9  ВЅ ведр французской  водки  и  2 ВЅ  ведра крепкого спирту кроме отпусков  другим и, словом,  споил  с кругу  корабельных, подмастерьев,  штурманов  и  офицеров.

Беспросыпное его пьянство лишило его  ума,  и  он  всякую ночь  снимается  с якоря, но к счастью, что матросы всегда пьяны..."

     (Из второго секретного письма Резанова).

     "17 июня 1806 года.

     Здесь  видел  я  опыт искусства лейтенанта Хвастова, ибо  должно отдать

справедливость, что  одною его решимостью спаслись  мы  и столько  же удачно

вышли мы из мест, каменными грядами окруженных..."

     (Резанов - министру коммерции).

     Рапорт:

     Мы - Довыдов и Хвастов,

     Оба лейтенанты.

     Прикажите - в сто стволов

     Жахнем латинянам!

     "Стоп, Довыдов и Хвастов!" -

     "Вы мягки, Резанов".-

     "Уезжаю. Дайте штоф..

     Вас оставлю в замах".

     В бой, Довыдов и Хвастов!

     Улетели. Рапорт:

     "Пять Восточных островов

     Ваши, Император!"

     "Я должен отдать  справедливость  искусству  гг.  Хвостова и  Давыдова, которые весьма поспешно совершили рейсы их..."

     "18 октября 1807 года.

     Когда   я  взошел  к  Капитану  Бухарину,   он,   призвав   караульного унтер-офицера,  велел  арестовать  меня. Ни  мне, ни лейтенанту  Хвостову не позволялось  выходить из доу и  даже видеть лицо  какого-нибудь сметрного...

Лейтенант Хвостов впал в  опсную горячку. Вот  картина моего  состояния! Вот награда, если  не услуг,  то  по  крайней  мере желания  оказать  оные.  При сравнении  прошедшей  моей  жизни и настоящей  сердце  обливается  кровью  и оскорбленная столь жестоким образом честь заставляет проклинать  виновника и самую жизнь.

     Мичман Давыдов."

     (Из "Донесения  Мичмана  Давыдова  на  квартиру  уже  под  политическим караулом").

     No 6. Чин игрек: Вот панегирик:

     "Николай Резанов был прозорливым политиком. Живи Н. Резанов на  10  лет дольше, то, что мы называем Калифорнией и Американской Британской Колумбией, были бы русской территорией".

     Адмирал Ван Дерс (США).

     Чин икс: Сравним, что говорит наш Головнин:

     "Сей  г.  Резанов  был  человек  скорый,  горячий,  затейливый  писака, говорун,  имеющий  голову  более  способную   создавать  воздушные  замки  в кабинете, нежели к великим делам, происходящим в свете..."

     Флота Капитан второго ранга и и кавалер В.М. Головин

     Чин икс: "А вы, Резанов,

     Пропили замок.

     Вот иск."

     No 7. Из письма Резанова - Державину.

     Тут одного гишпанца угораздило

     По-своему переложить Горация.

     Понятно, это не Державин,

     Но любопытен по терзаньям.

     Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный.

     Увечный

     Наш бренный разум цепляется за пирамиды, статуи, памятные места -

     Тщета!

     Тыща лет больше, тыща лет меньше -

     Но дальше ни черта!

     Я - последний поэт цивилизации.

     Не нашей, римской, а цивилизации вообще.

     В эпоху духовного кризиса и цивилизации

     Культура - позорнейшая из вещей.

     Позорно знать неправду и не назвать ее,

     А назвавши, позорно не искоренять,

     Позорно похороны называть свадьбою,

     Да еще кривляться на похоронах.

     За эти слова меня современники удавят.

     А будущий афро-евро-америко-азиат

     С корнем выроет мой фундамент,

     И будет дыра из планеты зиять.

     И они примутся доказывать,

     Что слова мои были вздорные,

     Сложат лучшие песни, танцы, понапишут книг...

     И я буду счастлив, что меня справедливо вздернули.

     Вот это будет тот еще памятник!"

     No 8. "16 августа 1804 года.

     Я должнен  также Вашему Императорскому Величеству представить замечания мои о приметном здесь уменьшении  народа. Еще более припятствует размножению жителей недостаток женского полу. Здесь теперь более нежели тридцать человек по одной женщине. Молодые  люди приходят в  отчаяние, а женщины  разными  по нужде  хитростами  вовлекаются  в  распутство  и  делаются   к  деторождению неспособными".

     (Из письма Резанова Императору).

     Чин икс: "И ты, без женщин забуревший,

     На импорт клюнул зарубежный?!

     Раскис!"

     No 9. "Предложение мое  сразило воспитанных в фанатизме родителей  ея, разность религий, и впереди разлука с дочерью было для них громовым ударом".

     Отнесите родителям выкуп

     За жену:

     Макси-шубу с опушкой из выхухоля,

     Фасон "бабушка-инженю",

     Принесите кровать с подзорами,

     И, как зрящий сквозь землю глаз,

     Принесите трубу подзорную

     Под названием "унитаз".

     (Если глянуть в ее окуляры,

     Ты увидишь сквозь шар земной

     Трубы нашего полушария,

     Наблюдающие за тобой),

     Принесите бокалы силезские,

     Из поющего хрусталя,

     Ведешь влево - поют "Марсельезу",

     Ну а вправо - "Храни короля!"

     Принесите три самых желания,

     Что я прятал от жен и друзей,

     Что угрюмо отдал на заклание

     Авантюрной планиде моей!..

     Принесите карты открытий,

     В дымке золота как пыльца,

     И, облив самогоном, сожгите

     У надменных дверей дворца!

     "... они прибегнули к Миссионерам, те  не знали,  как решиться,  возили бедную Консепсию в церковь, исповедовали ее, убеждали к отказу, но решимость с  обеих  сторон  наконец  всех успокоила. Святые отцы  оставили  разрешению Римского Престола, и я принудил помолвить  нас, на что  согласие,  но с тем, чтоб до разрешения Папы было сие тайною."