Стихотворения

384.

Руль. 1930. № 2868, 4 мая, с подзаг. «Перевод с зоорландского» — Стихи 1979. Антиутопические мотивы Зоорландии использованы Набоковым также в романе «Подвиг» (1932) и рассказе «Истребление тиранов» (1938). А. Долинин и Г. Утгоф в комментарии к «Подвигу» этимологизируют название Зоорландия так: русская приставка «за-», англ. или франц. «orle» (от лат. orula — «край, граница, рубеж, черта») и «ландия» (или: «зоор» (от др. — евр. zuwr — «быть иностранным, чужим, профанным, подлым») — то есть «зарубежье», «чужеземье» (подробнее см.: Набоков III. С. 736–737).

385.

Неделя (Париж). 1930. 5 мая — Стихи 1979.

386.

Россия и Славянство. 1930. № 100, 25 октября — Стихи 1979.

387.

Современные записки 1931. Кн. 47.

388.

Современные записки 1931. Кн. 47 — Стихи 1979.

Миньону соблазняет апельсин… Миньона — героиня романа И.-В. Гете «Вильгельм Мейстер» (1795), поющая песню «Ты знаешь край лимонных рощ в цвету, / где пурпур королька прильнул к листу…» (пер. Б. Пастернака).

389.

Руль. 1931. № 3223, 5 июля — Стихи 1979. В июле 1931 г. Набоков прочел этот перевод-мистификацию в берлинском Клубе поэтов, предварив его подробностями вымышленной биографии Калмбруда (Бойд. Русские годы. С. 432–433).

Vivian Calmbrood — анаграмма Vladimir Nabokov (под этим псевдонимом опубликована также трагедия в стихах «Скитальцы» (1923))

…как за крапленую статью / побили Джонсона шандалом? — намек на одиозную статью Г. В. Иванова о Сирине (Числа. 1930. № 1), содержавшую, помимо литературной критики, личные оскорбления («Это знакомый нам от века тип способного, хлесткого пошляка-журналиста <…> он самозванец, кухаркин сын, черная кость, смерд»). О вызванной этой рецензией литературной войне см.: Мельников Н. «До последней капли чернил…»: Владимир Набоков и «Числа» // Литературное обозрение. 1996. № 2. С. 73–82; и примеч. 562.

К иному критику в немилость я попадаю оттого… — шарж на Г. В. Адамовича (1894–1972), одного из ведущих литературных критиков эмиграции, поэта, прозаика, одного из идеологов журнала «Числа» и «парижской ноты». Адамович регулярно рецензировал все произведения Сирина в «Последних новостях» и «Звене», а в своей итоговой книге «Одиночество и свобода» (1955) назвал его исключительно талантливым писателем, добавив в интервью Ю. Иваску в 1960-е гг., что от эмигрантской литературы останутся только проза Набокова и поэзия Поплавского (Новый журнал. 1979. Кн. 134. С. 98). Набоков, в свою очередь, неявно использовал в своих произведениях идеи, оценки и выражения Адамовича (см.: Долинин А. А. Плата за проезд. Беглые заметки о генезисе некоторых литературных оценок Набокова // Набоковский вестник. Вып. 1. Петербургские чтения. СПб.: Дорн, 1998. С. 5–15).

…что мне смешна его унылость, / чувствительное кумовство, / суждений томность, слог жеманный, / обиды отзвук постоянный, / а главное — стихи его. «Чувствительное кумовство» — возможно, имеется в виду сюжет, высмеянный Набоковым в рассказе «Уста к устам» (1956), связанный с публикацией в «Числах» отрывков из романа предпринимателя Александра Бурова (А. П. Бурд-Восходова) «Была земля» (см.: Davydov S. Teksty-matreski Vladimira Nabokova. München: Otto Sagner, 1982. P. 37–51; примеч. О. Сконечной в: Набоков V. С. 724–725). Стихи Адамовича Набоков назвал «совершенно никчемными», отметив, впрочем, что их автор «тонкий, подчас блестящий литературный критик» (Набоков II. С. 668–670).

Бедняга! Он скрипит костями, / бренча на лире жестяной, / он клонится к могильной яме адамовою головой. Набоков обыгрывает фамилию Адамовича (ср. в Толковом словаре Вл. Даля: «Адамова голова, мертвая голова, т. е. человеческий череп; <…> Самый большой сумеречник, бабочка Мертвая голова». Отмечено Д. Мальмстадом в связи с этимологией имени Христофора Мортуса в «Даре», одним из прототипов которого также был Г. Адамович (Переписка В. Ф. Ходасевича (1925–1938) / Публ. и комм. Д. Мальмстада // Минувшее: Исторический альманах. Вып. 3. Paris: Atheneum, 1987. С. 286)) и одержимость Адамовича и его соратников по «Числам» темой смерти (см.: Долинин А. А. Три заметки о романе Владимира Набокова «Дар» // Набоков: pro et contra. С. 710–714).

…поэты много / о смерти ныне говорят <…> Ущерб, закат… Петроний новый… — отсылка к модной в эмиграции шпенглерианской теме заката Европы. Петроний (?—66) — римский писатель, автор романа «Сатирикон», изображавшего упадок римских нравов; Набоков, очевидно, имеет в виду как роман Г. В. Иванова «Третий Рим» (1929–1931), рисовавший «отравленную атмосферу» жизни Петрограда 1916–1917 гг., так и самоубийство Петрония — ср. уподобление «похоронных настроений» «числовцев» языческой резиньяции в отношении смерти у Г. Федотова: «…смерть усыпляющая любовница, la belle dame sans merci, Петроний, открывающий жилы в благовонной ванне…» (О смерти, культуре и «Числах» // Числа. 1930–1931. Кн. 4. С. 146).

Смотрит он / и отвечает: «Я — Ченстон». Пушкин опубликовал своего «Скупого рыцаря» (1836) с подзаголовком-мистификацией «Из Ченстоновой трагикомедии „The Covetous Knight“». Набоков подчеркивает пародийность своей мистификации репликой сцены святочного гадания в «Евгении Онегине»: «Как ваше имя? Смотрит он / И отвечает: Агафон» (5, IX).

390.

Последние новости. 1932. № 4178, 8 сентября — Стихи 1979.

391.

Новый журнал. 1942. № 2. Об истории продолжений «Русалки» в русской литературе см.: Рецептер В., Шемякин М. Возвращение пушкинской русалки. СПб., 1998; о месте в ней набоковского варианта — Фомичев С. А. Набоков — соавтор Пушкина (Заключительная сцена «Русалки») // А. С. Пушкин и В. В. Набоков: Сб. докладов международной конференции. СПб.: Дорн, 1999. С. 211–223. Набокова, возможно, подтолкнул поиск Ходасевичем автобиографического подтекста «Русалки» (Ходасевич Вл. Поэтическое хозяйство Пушкина. Л., 1924), работа Ходасевича упоминается в неопубликованном черновике продолжения «Дара» (так называемая «розовая тетрадь»), в котором продолжение «Русалки» написано Годуновым-Чердынцевым; он признается Кончееву: «Меня всегда мучил оборванный хвост „Русалки“, это повисшее в воздухе, опереточное восклицание „откуда ты, прекрасное дитя“. <…> Я продолжил и закончил, чтобы отделаться от этого раздражения» (цит. по: Долинин А. А. Загадка недописанного романа // Звезда. 1997. № 12. С. 218). См. также: Nabokov-Wilson Letters. P. 65, 67; Grayson J. Rusalka and the Person from Porlock // Symbolism and After: Essays on Russian Poetry in honor of Georgette Donchin / Ed. A. McMillin. London: Bristol Classical Press, 1992. P. 162–185; Johnson D. B. «L'Inconnue de la Seine» and Nabokov's Naiads // Comparative Literature. V. 44, № 1. (Summer 1992). P. 225–248.

392.

Новый журнал. 1956. Кн. 46, с вар. ст. 5: «rayon… так над простором голым» — Стихи 1979, где датировано 1956 г.

Comme un dernier <rayon> — ст. 1 «Ямба IV» А. Шенье.

393.

Новый журнал. 1956. Кн. 46 — Стихи 1979.

Американские жители — вербная игрушка ( см. примеч. 103), описывается также в «Других берегах»: «…американских жителей, поднимающихся и опускающихся в сиреневом спирту в стеклянных трубках, вроде как лифты… в небоскребах Нью-Йорка» (Набоков V. С. 292), ср. также описание этих популярных игрушек в «Воспоминаниях» М. В. Добужинского (М., 1987. С. 20) и мемуарном эссе М. Цветаевой «Черт» (1935). Вариант этого ст-ния, датированный ноябрем 1943 г., хранится в архиве Набокова в Berg Collection: