Встреча в Тельгте. Головорожденные, или Немцы вымирают. Крик жерлянки. Рассказы. Поэзия. Публицистик

со злом — добро, с любовью — ненависть.

Не додуманы новые мысли.

Сорвана школьная реформа.

Без ответа остался вопрос, есть ли Бог и т. д.

И у тех, кто жил в мире с собою,

тоже были мечты и надежды, но увы.

Цена на злато упала, чтоб никогда уже не…

Потому что.

В воскресенье.

Ультемош!

«Итак, финал нам известен…»

Итак, финал нам известен.

Кто не видел расхожей картинки:

мы кукожимся в последнем экстазе.

Что ж, нас, умеющих предсказать

суховей или стужу, это не удивляет. Только

кому нужно предвидение, когда нечего больше предвидеть.

Смешно слышать о группах

в Новой Зеландии, Канаде, Швейцарии,

где надеются на выживание.

Не щадя в тренировках ни себя, ни других,

выживалы и выживалки пекутся

о продолжении рода людского.

По взаимной договоренности начало концу

положит Европа. Тут ведь многое начиналось,

а уж потом перекидывалось на всю планету.

Словом, мы опять впереди прогресса.

Но, устав от этой исторической ответственности,

на сей раз поставим на всемирной истории точку.

«А потом, что было потом?»

А потом, что было потом?

Денежная реформа.

А дальше?

Дальше зажили побогаче,

правда, лезли в долги.

А потом, когда все купили?

Тогда уж пошли и дети.

Ну, а дети, что делали дети?

Расспросами донимали,

что, мол, было прежде да после.

И вы им все рассказали?

Да. Вот, помнится, в 39-м

очень жаркое выдалось лето…

Что еще?

Дальше — скверные времена.

А потом, что было потом?

Денежная реформа.

«Все страшнее жить нашим детям…»

Все страшнее жить нашим детям.

Они маскируют ужас

ядовитой расцветкой причесок,

меловым и зеленым гримом.

Отбившиеся от рук,

они кричат — мы не слышим.

Что им до библейских заветов?

Никому не охота ждать у одра

отцовского благословенья

или брать на себя родительские долги.

Да и наше наследство мельчает

и умиляет лишь нас самих.

Они считают — так жить не стоит.

Для них наш путь слишком долог,

им недосуг.

То, что мы вынесли на своих плечах,

кажется им, видите ли, невыносимым.

Им даже лень заявить

свое гневное «нет»

нашему усердному «да».

Просто фьють! — и ищи-свищи.

Ах, дружище! За что нам

эти поздние сомненья?

Когда мы так устремленно двинулись к ложной цели?

Чем оправдать бессмысленность прожитой жизни?

Как страшно за сыновей и за себя,

раз даже мать, которая все понимает,

и та понять ничего не может.

«Нет, этого мы не хотели!»

Нет, этого мы не хотели! —

говорят потрясенные люди

друг другу.

Примечательно и небывалое

количество телезрителей.

Мы просто потрясены! —

уверяют многоголосые хоры.

Согласно подсчетам, демократическое большинство

действительно взволновано и потрясено.

Но послышались и разговоры,

что, мол, нужно больше твердости,

несмотря ни на какие жертвы.

Отстаивающее это мнение большинство

не сдаст позиций без боя.

Что, однако, не означает, как сказал телекомментатор,

будто вечерние новости не вызывают у нас

душевных волнений.

«Аминь! Все предрешено…»

Аминь! Все предрешено.

Недаром в кино и в романах

катастрофа уже свершилась

и стала легендой, вроде

той сказки о Гаммельне, где

все также было предрешено.

Там ребят с их крысами

замуровали в пещере

Лысой горы.

Время тянулось долго,