Встреча в Тельгте. Головорожденные, или Немцы вымирают. Крик жерлянки. Рассказы. Поэзия. Публицистик

Annotation

В четвертый том Собрания сочинений Г. Грасса вошли повести «Встреча в Тельгте» и «Крик жерлянки», эссе «Головорожденные», рассказы, стихотворения, а также «Речь об утратах (Об упадке политической культуры в объединенной Германии)».

ВСТРЕЧА В ТЕЛЬГТЕ

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

ГОЛОВОРОЖДЕННЫЕ, или НЕМЦЫ ВЫМИРАЮТ

1

2

3

4

5

6

7

8

9

КРИК ЖЕРЛЯНКИ

1

2

3

4

5

6

7

РАССКАЗЫ

Истории, историйки

Сюзанна

Атолл Бикини

Славист

Когда отец снова захотел жениться

Мой Макс

Перзенник и Плётц

Один из наших сограждан — карнавальный принц

Софи

Сообщает полиция

Медленный вальс

Заяц и ёж

Господин Леттуних

ПОЭЗИЯ

ПОЭТ ГЮНТЕР ГРАСС

Из сборника

КО ВСЕМ САДОВНИКАМ

ДОЛЯ ПРОРОКОВ

КРЕДО

Из сборника

ДЕТСКАЯ ПЕСЕНКА

ПЯТНИЦА

В ЯЙЦЕ

ПУГАЛА

НОРМАНДИЯ

МОРСКАЯ БИТВА

ПУНКТУАЛЬНОСТЬ

АСКЕЗА

ИСПРАВЛЕННЫЙ ГЕРБ РАСИНА

ДИАНА, ИЛИ ПРЕДМЕТЫ

ЗАСТЫВШЕЕ

МАЛЕНЬКИЙ ПРИЗЫВ К ШИРОКОМУ РАЗЕВАНИЮ РТА

АННАБЕЛ ЛИ

САТУРН

Из сборника

ВНЕЗАПНЫЙ СТРАХ

ТУР ДЕ ФРАНС

ВОСКРЕСНОЕ УТРО

Из романа

ПРЕДЧУВСТВИЕ

ЧЕГО НАМ НЕ ХВАТАЕТ

НАКОНЕЦ

ПРИБАВОЧНАЯ СТОИМОСТЬ

ЧЕРЕСЧУР

БЕССМЕРТИЕ

К РАЗГОВОРАМ О ПОГОДЕ

СУПРУГИ

СТРАХИ

РАЗГОВОРЫ

Из романа

«По вине людей…»

«На исходе переговоров…»

«Вот оно — ничто!»

«Что-то с нами творится не то…»

«Ультемош!»

«Итак, финал нам известен…»

«А потом, что было потом?»

«Все страшнее жить нашим детям…»

«Нет, этого мы не хотели!»

«Аминь! Все предрешено…»

«Самым главным отличьем…»

«Я поверил, что есть надежда…»

СТРАНА-НОЯБРЬ[49]

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

ПУБЛИЦИСТИКА

РЕЧЬ ОБ УТРАТАХ

ФОТОМАТЕРИАЛЫ

КОММЕНТАРИИ

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

45

46

47

48

49

50

51

52

53

54

55

56

57

58

59

ГРАСС Гюнтер

СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ

В четырех томах

Том 4

ВСТРЕЧА В ТЕЛЬГТЕ

ГОЛОВОРОЖДЕННЫЕ, или НЕМЦЫ ВЫМИРАЮТ

КРИК ЖЕРЛЯНКИ

РАССКАЗЫ

ПОЭЗИЯ

ПУБЛИЦИСТИКА

ВСТРЕЧА В ТЕЛЬГТЕ

_{Повесть}

₁₉₇₉

Das Treffen in Telgte

_Erzählung

₁₉₇₉

© Издательство «Радуга», перевод на русский язык, 1985

ГАНСУ ВЕРНЕРУ РИХТЕРУ ПОСВЯЩАЕТСЯ

1

Что было завтра, то будет и вчера. Не от нашего времени те истории, кои случаются ныне. Эта вот началась более трехсот лет назад. Как и многие другие. Так уж глубоки корни всего, что происходит в Германии. О затеявшемся некогда в Тельгте я пишу теперь потому, что один мой друг, который сплотил вокруг себя коллег в сорок седьмом году нашего столетия, намерен праздновать семидесятилетний юбилей; а ведь на самом деле он старше, много старше, и мы, нынешние его друзья, отнюдь не впервые седеем и старимся вместе с ним.

Лауремберг и Грефлингер добрались из Ютландии по рекам до Регенсбурга, а уж оттуда пешком, другие прибыли верхами или в крытых повозках. Кое-кто и приплыл: иные по рекам, а старик Векерлин — так тот даже по морю из Лондона в Бремен. Пути их были и долги, и коротки — всяки. Какой-нибудь купец, столь же понаторевший в числах и сроках, как в купле-продаже, немало подивился бы рвению мужей-пустословов поспеть вовремя, тем более что города и веси все еще или снова уже смотрелись пустошью, поросшей крапивой и чертополохом, прополотой ее величеством чумой; да и на дорогах шалили.

Потому-то Мошерош и Шнойбер из Страсбурга достигли уговоренной цели почитай что голыми (если отнять еще короба с манускриптами — они же лиходеям без надобности): Мошерош — посмеиваясь, разжившись новой сатирой, Шнойбер — стеная и воображая себе ужасы возвратного пути. (Задницу-то, исхлестанную шпагой, саднило.)

Чепко, Логау, Гофмансвальдау и прочие силезцы потому лишь добрались до самого Оснабрюка, что, заручившись охранной грамотой Врангеля, они везде норовили примкнуть к шведским отрядам, промышлявшим фураж вплоть до Вестфалии; зато и насмотрелись вдосталь на каждодневные ужасы фуражировки, когда дерут шкуру со всякого, будь ты хоть какой веры. Заступничества же всадники Врангеля не терпели. Студента Шефлера (открытие Чепко) в Лаузице чуть было не поддели на пику, когда он заслонил собой крестьянку, которую, как перед тем ее мужа, рейтары собирались прикончить на глазах у детей.

От недальнего Веделя, что на Эльбе, через Гамбург добирался Иоганн Рист. Страсбургского издателя Мюльбена экипаж доставил из Люнебурга. Хоть и неближний путь — от самой Трактирной площади в Кёнигсберге, — зато понадежней других, ибо ехал он в свите своего владетельного князя, совершил Симон Дах, чьему приглашению и последовали остальные. Еще за год до того, во время помолвки Фридриха Вильгельма Бранденбургского с Луизой Оранской в Амстердаме, куда Дах был допущен для оглашения своей срифмованной на сей случай оды, были им писаны и с помощью курфюрста разосланы многие письма, в коих оговаривались место и время встречи пиитов. (Нередко почту брали на себя всюду шнырявшие шпионы курфюрста.) Так нашло приглашение и Грифиуса, хотя он вот уже год как путешествовал со штеттинским негоциантом Вильгельмом Шлегелем сначала по Италии, а потом по Франции; уже на возвратном пути (если быть точным, то в Шпайере) вручили ему послание Даха. Успел он вовремя, прихватив с собой и Шлегеля.

В срок прибыл и магистр словесности из Виттенберга Август Бухнер. После долгих отнекиваний все же вовремя оказался на месте Пауль Гергардт. Филипп Цезен, которого почта настигла в Гамбурге, привез из Амстердама издателя. Никто не пожелал уклониться. Ничто не могло их удержать — ни наставничья, ни чиновничья, ни придворная служба, камнем висевшая почти на каждом. У кого не было денег на поездку, тот искал себе покровителя. Кто, как Грефлингер, покровителя себе не нашел, того вело к цели упрямство. А кому упрямство помешало выступить заблаговременно, того подстегивало известие, что другие уже в пути. Даже такие враги, как Цезен и Рист, пожелали увидеть друг друга. Неуемнее насмешки Логау над собравшимися поэтами было его любопытство. Ведь дома, в их литературных кружках, было им слишком тесно. Ни долговременные дела, ни скоротечная любовь не могли их удержать. Влекло друг к другу неодолимо. К тому ж, пока шли торги о мире, всяк судил и рядил о нем все более рьяно. В стороне не хотел оставаться никто.