«Среди бар и мужиков…»
Среди бар и мужиков,
При прощаньи и при встрече,
Наш советский Хлестаков
Не обходится без речи.
Но каков бы ни был фон,
Тот же ляпает узорец
Всесоюзный грамофон
И всемирный «миротворец».
<23 мая 1960>
«Юпитер сердится, а значит он не прав…»
Юпитер сердится, а значит он не прав: —
В земную метя цель, попал он пальцем в небо,
Но смертным для чего показывать свой нрав,
Ведь на Олимпе есть жена-богиня Геба.
Так вознесись туда и, лежа на печи,
Там громы ты в нее и молнии мечи.
<25 мая 1960>
«Целый день ты трешься средь собак…»
Целый день ты трешься средь собак,
Надрываясь в «пиль», «тубо» и кличках,
А стемнеет – тащишься в кабак,
Хоть живешь у черта на куличках.
Чтобы псам в развитии помочь,
Ты завел особенные баки,
Став физиономией точь-в-точь
Некиим подобием собаки.
А на людях, всем наперекор,
Ты с шпионско-сыщицких романов
Сразу переводишь разговор
На бульдогов и на доберманов.
А когда под ой-ру и матчиш
Вкруг пойдет наполненная чарка,
Ты от удовольствия рычишь
Словно волкодав или овчарка.
Нет, брат, нужно дело и досуг
Сообразовать в созвучьи с веком!
Разве ты средь кобелей и сук
Сделаешься новым человеком?..
Ты от жизни прячешься в кусты,
Так нельзя, брат!.. Сядь-ка, да побачим:
Ведь совсем окобелился ты,
Пребывая в обществе собачьем.
<26 мая 1960>
«Ясень, осина, береза, ольха…»
Ясень, осина, береза, ольха…
Небо к востоку чуть-чуть розовеет,
Ветер отсутствует, роща тиха,
Лишь предрассветною свежестью веет.
И через миг ты почувствуешь вдруг: —
Явь это – сон, а действительность – греза,
Если тебя обступили вокруг
Ясень, осина, ольха и береза.
1 июня 1960
«Я – не я, и лошадь не моя!..»
«Я – не я, и лошадь не моя!..»
Этот постоянный наш девиз
Даже в чужеземные края
Ныне отправляется без виз.
Для чего нам думать да гадать,
Ведь с горы что надобно видней,
Если свет, так это – благодать,
Если тьма, – мечтали мы о ней.
Нынче этак, послезавтра так,
В среду – да, а в понедельник – нет,
Что в апреле ценится в пятак,
В мае будет стоить сто монет.
Подан знак и сразу все встают,
И, подобострастья не тая,
Хором, как положено, поют:
«Я – не я, и лошадь не моя!..»
<4 июня 1960>
«У нас с тобой сегодня праздник, Муза…»
У нас с тобой сегодня праздник, Муза:
Пятидесятилетие союза,
В который мы с волнением в крови
На утре лет вступили по любви.
Свершилось как бы жизни озаренье,
Когда в шестнадцать строк стихотворенье,
При помощи твоей, из мира грез
Впервые я в тетрадку перенес.
И пусть не раз, не два за эти годы
Нас на пути встречали непогоды,
Но средь тревог, тоски и темноты
Меня всегда поддерживала ты.
Мы прожили полвека не впустую,
И нынче нашу свадьбу золотую
Приветствуют великолепный день
И распускающаяся сирень.
11 июня 1960
«Что ты жадно глядишь из окошка…»
Что ты жадно глядишь на дорогу…
Н. А. Некрасов
Что ты жадно глядишь из окошка,
В стороне от бездомных подруг,
Видно, ты растревожилась, кошка,
Что глаза твои вспыхнули вдруг?
И зачем, громыхая бутылкой,
Ты за мухою прыгаешь вмиг?
На тебя с глуповатой ухмылкой
Загляделся прохожий мужик.
На тебя заглядеться не диво,
Утащить тебя всякий не прочь;
Скачут резвые блохи игриво
По спине твоей черной как ночь.
Не гляди в переулок Калашный,
Зазевавшихся мух не лови,
И такою закускою страшной
Добровольно себя не трави.
Зря своих коготков не топыря,
Ты уймись, желтоглазая Пыря:
Мухи сдохнут к зиме, а мужик
Ловит кошек, чтоб сшить воротник.
1962 г. 19 сентября. Среда.
Москва
«Кверху ушки оттопыря…»
Кверху ушки оттопыря,
Вороша за шкафом хлам,
Грациозно скачет Пыря
По скамейкам и столам.
Не капроновую юбку,
Ей природа для красы
Сшила бархатную шубку
И приклеила усы.
А когда ее дремота
Клонит долу, в полусне
Мне она мурлычет что-то
И ласкается ко мне.
И за песенку и ласку
Я сегодня воспою
Черношерстку златоглазку, —
Киску милую мою.
1962 г. 15 декабря. Суббота.
Москва
