Бог резни

Аннета: Не такими уж и сдержанными.

Вероника: Вот как? И почему же?

Аннета: Сдержанность — это только снаружи.

Ален: Туту, мне на самом деле надо идти…

Аннета: Если струсил, то уходи.

Ален: Аннета, сейчас я рискую самым крупным клиентом, а здесь мелочные придирки насчет родительской ответственности…

Вероника: Мой сын лишился двух зубов. Двух резцов.

Ален: Да-да, мы все это уже знаем.

Вероника: Один из которых потерян безвозвратно.

Ален: У него будут другие, ему новые поставят! Еще лучше! У него же не барабанные перепонки лопнули!

Аннета: Наша ошибка в том, что мы не рассмотрели причины.

Вероника: Причины нет. Есть одиннадцатилетний ребенок, который ударил другого. Палкой.

Ален: Вооруженный палкой

Мишель: Мы это слово убрали.

Ален: Вы его убрали после того, как мы выдвинули возражения.

Мишель: Мы его убрали без споров.

Ален: Это обдуманное слово, которое исключает возможную ошибку, исключает скидку на детство.

Вероника: Я не уверена, что могу поддерживать разговор в таком тоне.

Ален: Мы с вами не поладили с самого начала.

Вероника: Месье Рэй, невыносимо, когда тебя упрекают за то, что ты и сам считаешь ошибкой. Слово вооруженный не подходило, мы его изменили. Однако, если мы обратимся к точному словарному определению, то его употребление правомерно.

Аннета: Фердинана оскорбили, вот он и отреагировал. Когда на меня нападают, я защищаюсь, особенно если одна против целой банды.

Мишель: При этом можно еще и поблевать.

Аннета: Вы понимаете, какую грубость только что сказали?

Мишель: Я уверен, что мы все хотим добра. Все четверо. Зачем давать волю раздражению? Зачем эти ненужные пререкания?

Вероника: О, Мишель, хватит! Хватит ходить вокруг да около! Наша сдержанность только для приличия, так что давай обойдемся без нее!

Мишель: Нет-нет, я отказываюсь катиться по этой дорожке.

Ален: По какой дорожке?

Мишель: По опасной дорожке, на которую нас загнали два этих маленьких говнюка.

Ален: Боюсь, что Вера не разделяет вашу точку зрения.

Вероника: Вероника.

Ален: Простите.

Вероника: Значит, бедный Брюно теперь маленький говнюк. Это уже чересчур!

Ален: Ладно, сейчас мне правда надо вас покинуть.

Аннета: Мне тоже.

Вероника: Идите, идите, я сдаюсь.

Звонит телефон Валлонов.

Мишель: Алло? Да, мама… Нет-нет, мы с друзьями… Скажи мне… Да, понижай его, делай то, что тебе говорят… Ты принимаешь Антрил?! Постой, постой, мама, не вешай трубку… (Алану) Ваша гадость называется Антрил? Моя мать его принимает.

Ален: Его принимают тысячи людей.

Мишель: Значит так, ты немедленно прекращаешь. Ты слышишь, мама? Сейчас же. Не спорь. Я тебе все объясню. Ты скажешь доктору Перло, что я тебе запретил. Почему красные? Чтобы кто тебя видел? Это полная глупость… Хорошо, поговорим об этом потом. Целую, мама. Перезвоню. (кладет трубку) Она взяла напрокат красные костыли, чтобы ее не сбил грузовик. Если вдруг она будет в состоянии прогуляться ночью по автостраде. Ей назначили Антрил от давления.

Ален: Если она его принимает, и у нее нормальное состояние, я ее привлеку как свидетеля. Я был без шарфа? А, вот он.

Мишель: Мне не нравится ваш цинизм. Если у моей матери появятся малейшие симптомы, я инициирую групповой иск.

Ален: Он у нас так и так будет.

Мишель: Надеюсь на это.

Аннета: До свидания, мадам Валлон.

Вероника: К чему себя вести прилично… Порядочность — это идиотизм, она только ослабляет и обезоруживает.

Ален: Так, Аннета, пойдем, на сегодня хватит нам проповедей.

Мишель: Идите, идите. Но вот что я скажу… Как только я вас увидел, то сразу подумал, что у вашего… как там его… Фердинана… имеют смягчающие обстоятельства.

Аннета: Когда вы убили этого несчастного хомяка…

Мишель: Убил?!

Аннета: Да.

Мишель: Я убил хомяка?!

Аннета: Да. Вы пытаетесь взвалить вину на нас, изображаете благородство, но вы на самом деле — убийца.

Мишель: Я абсолютно не убивал этого хомяка!

Аннета: Тем хуже. Вы оставили дрожащего от ужаса зверька в окружении врагов. Его наверняка съела какая-нибудь собака или крыса.

Вероника: Это правда! Правда!

Мишель: Как это — правда?!

Вероника: Да, правда! А что ты хочешь? Это же ужасно, то что с ним случилось!

Мишель: Я думал, он обрадуется свободе, побежит вприпрыжку в ближайшую канаву!

Вероника: Он этого не сделал.

Аннета: И вы его бросили…

Мишель: Я не мог дотронуться до этой твари! Я не могу прикоснуться к этим животным, ты прекрасно знаешь это, Вера!

Вероника: Он боится грызунов.

Мишель: Да, я боюсь грызунов, меня пугают рептилии, все, что ползает по земле! Вот!

Ален: (Веронике) А почему вы сразу же не пошли за ним?

Вероника: Да я ничего не знала, ничего! Мишель на следующее утро сказал детям и мне, что хомяк убежал. Я тут же пошла его искать, обошла весь квартал, даже в подвал спускалась.

Мишель: Напрасно ты, Вероника, рассказала им про хомяка! А теперь я тут будто на скамье подсудимых! Какая гнусность! Это наше личное дело, оно касается только нас и не имеет никакого отношения к тому, что мы обсуждаем. Невероятно, меня считают убийцей! В моем доме!

Вероника: А причем тут твой дом?

Мишель: Я распахнул перед ними двери дома, надеялся на примирение! Они должны благодарить меня!

Ален: Как вы собой любуетесь, это просто чудесно.

Аннета: Вы не испытываете никаких угрызений совести?

Мишель: Я не испытываю никаких угрызений. Это животное у меня всегда вызывало отвращение. Я рад, что избавился от него.

Вероника: Мишель, это просто смешно.

Мишель: Что тут смешного? Ты тоже чокнулась? Их сын колотит нашего Брюно, а меня попрекают хомяком?

Вероника: Ты же не будешь отрицать, что с хомяком ты поступил дурно.

Мишель: Плевать мне на хомяка!

Вероника: Скажи это сегодня вечером своей дочери.

Мишель: Скажу, когда придет! Я не позволю девятилетней соплячке диктовать, как мне себя вести.

Ален: Тут я присоединяюсь, сто процентов.

Вероника: Прискорбно.

Мишель: Осторожно, Вероника, осторожно! До этого момента я сдерживался, но сейчас дошел до точки.

Аннета: А Брюно?

Мишель: Что Брюно?

Аннета: Он не расстроился?

Мишель: Думаю, у Брюно другие заботы.

Вероника: Брюно был не так сильно привязан к Огрызку.

Мишель: Имя какое-то дурацкое впридачу!

Аннета: Если вы не испытываете никаких угрызений, почему их должен испытывать наш сын?

Мишель: Я вам сейчас скажу… Этот идиотский разговор у меня вот где! Мы думали, что встретимся по-дружески, купили тюльпаны, жена из меня сделала какого-то либерала… Но если честно, у меня проблемы с самоконтролем, я совершенно невменяем.

Вероника: Нет. Нет. Простите, мы не все тут невменяемы.

Ален: Вы нет, согласен.

Вероника: Я нет, слава богу.

Мишель: Хорошо, ты нет, даржилинг, ты продвинутая женщина, у тебя никаких задвигов.

Вероника: Зачем ты на меня оскорбляешь?

Мишель: Я не оскорбляю. Наоборот.

Вероника: Нет, оскорбляешь, и ты знаешь это.

Мишель: Ты организовала этот раут, а я дал себя уговорить.