Бог резни

Мишель: Я всегда говорю, что мы не можем справится с тем, что владеет нами.

Аннета: Мммм….

Мишель: У меня в таких случаях сразу заклинивает шею. Остеохондроз.

Аннета: Мммм… (еще немного желчи)

Вероника: (возвращаясь с другим тазиком и губкой) Что нам теперь делать с Кокошкой?

Мишель: Я его почищу «Мистером Мускулом»… Проблема в том, как сушить… Можно помыть, а потом немного спрыснуть парфюмом…

Вероника: Парфюмом?

Мишель: Возьми мой «Курос», я все равно им не пользуюсь

Вероника: Альбом покоробится.

Мишель: Можно посушить феном, а потом прижать сверху другими книгами. Или погладить утюгом, как деньги.

Вероника: Ну что ж это такое…

Аннета: Я вам куплю новый.

Вероника: Его невозможно найти! Он давно кончился!

Аннета: Мне очень жаль…

Мишель: Мы все исправим. Вера, дай мне, я сделаю.

Вероника с отвращением протягивает ему тазик с водой и губкой. Мишель принимается за чистку книги.

Вероника: Это переиздание каталога лондонской выставки 53 года, его выпустили 20 лет назад!

Мишель: Сходи за феном. И за «Куросом». Он в шкафу с полотенцами.

Вероника: В ванной ее муж.

Мишель: Он же не голый там! (она выходит, он продолжает чистить) Почти все отчистил. Разок пройдусь по «Долганам»… Сейчас вернусь.

Уходит с тазиком. Пауза. Почти одновременно возвращаются Вероника и Мишель. Он с тазиком чистой воды, заканчивает уборку.

Вероника: (Аннете) Вам лучше?

Аннета: Да…

Вероника: Опрыскивать?

Мишель: Где фен?

Вероника: Он принесет, когда закончит.

Мишель: Подождем. «Курос» в самом конце.

Аннета: Можно мне тоже воспользоваться ванной комнатой?

Вероника: Да-да. Да, да, конечно.

Аннета: Не знаю, как мне извиняться.

Вероника провожает ее и сразу же возвращается.

Вероника: Какой кошмар! Ужас!

Мишель: Ему не стоило доводить меня до ручки.

Вероника: Она тоже ужасна.

Мишель: Не настолько.

Вероника: Она насквозь фальшива.

Мишель: Она меня меньше беспокоит.

Вероника: Они оба ужасны. Почему ты был за них? (опрыскивает тюльпаны)

Мишель: Я был не за них, что ты такое говоришь?

Вероника: Ты выжидал. Хотел, чтобы и волки были сыты и овцы целы.

Мишель: Вовсе нет!

Вероника: Да. Рассказывал, что был главарем банды, о своих подвигах. Говорил, что они могут делать все что хотят со своим сыном… Хотя их ребенок представляет общественную опасность! Это касается не только их семьи!.. С ума сойти, что она сделала с моими альбомами! (опрыскивает Кокошку)

Мишель: (показывая на фотоальбом) «Долганы»….

Вероника: Когда чувствуешь, что тебя сейчас вырвет, иди в подходящее место.

Мишель: Фудзита…

Вероника: (опрыскивает все) Отвратительно.

Мишель: С этими сливными бачками он меня довел до ручки.

Вероника: Ты был прекрасен.

Мишель: Я хорошо его отбрил, правда ведь?

Вероника: Прекрасно. Кладовщик — это было прекрасно.

Мишель: Какая гадость… Как он ее зовет?!

Вероника: Туту.

Мишель: Ах да, туту!

Вероника: (смеются) Туту!

Ален: (возвращается, с феном в руке) Да, я зову ее Туту.

Вероника: Ох… Простите, мы не со зла… Мы любим подтрунивать над чужими прозвищами! А мы как мы зовем друг друга, а, Мишель? У нас еще хуже!

Ален: Вам нужен фен?

Вероника: Спасибо

Мишель: Спасибо. (берет фен) Мы зовем друг друга даржилинг, как чай. По-моему, это уж точно смешнее!

Мишель подключает фен и принимается сушить книги. Вероника разглаживает влажные страницы.

Мишель: Разглаживай, разглаживай.

Вероника: (перекрывая шум, продолжая разглаживать) Как она чувствует себя, бедняжка? Лучше?

Ален: Лучше.

Вероника: Мне стыдно, что я так отреагировала.

Ален: Ничего страшного.

Вероника: Я так расстроилась из-за моего каталога, поверить не могу. В себя прийти не могу.

Мишель: Переверни страницу. Тяни ее, тяни ее хорошо.

Ален: Вы ее порвете.

Вероника: Хватит, Мишель, все высохло. Не знаешь даже почему, в сущности, так привязываешься к вещам. Так глупо.

Мишель закрывает каталог, они накрывают его горкой фолиантов. Мишель сушит альбомы Фудзиты, «Долганов» и т. д.

Мишель: Ну вот! Как новые! А откуда взялось это имя — Туту?

Ален: Из песни Паоло Конте. Ту-ту-ту, чипс, чипс…

Мишель: Я ее знаю! Я ее знаю! (напевает) Та-та-та! Ту-ту! Ха-ха! А у нас даржилинг, как чай — ну, типа дарлинг, даржилинг… После свадебного путешествия по Индии. Тоже по- дебильному.

Вероника: Может, мне надо пойти к ней?

Мишель: Сходи, даржлилинг.

Вероника: Я схожу к ней? (возвращается Аннета) О, Аннета! Я начала волноваться. Вам лучше?

Аннета: Надеюсь.

Ален: Если не уверена, держись подальше от стола.

Аннета: Я оставила полотенце в ванной, не знала, куда его положить.

Вероника: Идеально.

Аннета: Вы все убрали. Мне так стыдно.

Мишель: Все прекрасно. Все в порядке.

Вероника: Аннета, простите меня, я совсем не помогла вам. Я так сфокусировалась на каталоге Кокошки…

Аннета: Не беспокойтесь.

Вероника: Я отреагировала не так, как надо.

Аннета: Вовсе нет. (после неловкой паузы) В ванной я подумала об одной вещи…

Вероника: Да?

Аннета: Может быть, мы слишком поспешно перешли к… Ну, я хочу сказать…

Мишель: Говорите, говорите, Аннета.

Аннета: Оскорбление — это такое же насилие.

Мишель: Конечно.

Вероника: По-разному, Мишель.

Мишель: Да, по-разному.

Аннета: Фердинан никогда не проявлял жестокость. Он не мог сделать это без причины.

Ален: Его назвали стукачом! (телефон вибрирует) Простите! (отходит в сторону, делая Аннете преувеличенные знаки извинения) Да… При условии, что никто из пострадавших не будет высказываться. Ни один пострадавший. Я не хочу, чтобы вы занимали сторону пострадавших! Все отрицаем, а если надо, наедем на газету… Проект пресс-релиза вам отправят по факсу, Морис. (отсоединяется) Если бы меня назвали стукачом, я бы завелся.

Мишель: Может, это так и есть.

Ален: Простите?

Мишель: Хочу сказать, вдруг это правда.

Аннета: Мой сын стукач?

Мишель: Нет, конечно, я пошутил.

Аннета: И ваш тоже, если на то пошло.

Мишель: Как это — наш тоже?

Аннета: Он же выдал Фердинана.

Мишель: Это мы настояли!

Вероника: Мишель, мы совершенно отошли от темы.

Аннета: Неважно. По вашему настоянию или нет, но он его выдал.

Ален: Аннета.

Аннета: Что Аннета? (Мишелю) Вы думаете, что мой сын — стукач?

Мишель: Я совсем ничего не думаю.

Аннета: Если ничего не думаете, то ничего и не говорите. Не нужно никаких ваших инсинуаций.

Вероника: Аннета, давайте сохранять спокойствие. Мы с Мишелем стараемся быть сдержанными.