Темный лес (СИ)

МОЛОДОЙ. Пан Лысый...

ЛЫСЫЙ. Чего?

МОЛОДОЙ. Пан Лысый...

ЛЫСЫЙ. Чего тебе?!

МОЛОДОЙ. Они могут услышать...

ЛЫСЫЙ. Пусть слушают! Молодой, ты думаешь, что они ничего этого не знают?

МОЛОДОЙ. Того, что пан говорил?

ЛЫСЫЙ. Этого и еще кое-чего.

МОЛОДОЙ. Что значит - кое-чего? Они ведь знают, что им слабо, но делают вид будто нет, поэтому и кричат на нас, да?

ЛЫСЫЙ. Что-то в этом роде. Только мы им и остались. Потом останутся одни китайцы. Берись лучше за работу, Молодой!

СТАРЫЙ и МОЛОДОЙ пытаются вернуться к прежнему ритму работы, но СТАРЫЙ вдруг бросает свою работу.

СТАРЫЙ. Это пропаганда, Лысый. Ты и сам не веришь в то, что говоришь.

ЛЫСЫЙ. Верю - не верю, а всё именно так, как я сказал.

СТАРЫЙ. И другим голову мутишь.

ЛЫСЫЙ. Это кому же?

СТАРЫЙ. А хоть и ему. Он молодой и слушает тебя, как отца. Уж лучше бы оставался дома. Нельзя у кого-то работать и его ненавидеть.

ЛЫСЫЙ. Можно, можно... спокойно.

СТАРЫЙ. Нельзя жить среди людей и их презирать.

ЛЫСЫЙ. А это еще почему, Старый? Ты что, вчера родился? Говорят тебе, блядь, отклеивать и приклеивать усы. Трахают тебя через какой-то долбанный невидимый мегафон, а ты - вера, надежда, любовь...

СТАРЫЙ. Никто же тебя не неволил. Мог бы оставаться дома.

МОЛОДОЙ (несмело вмешивается в разговор). Пан Старый...

СТАРЫЙ. Чего тебе, Молодой?

МОЛОДОЙ. Я сейчас пойду и закончу то дерево, что мы вчера начали.

СТАРИК. Это очень мощное дерево. Погоди, сейчас закончим здесь и пойдем вместе.

МОЛОДОЙ. Нет, пан Старый, я пойду один и закончу. Останусь сегодня подольше. Завтра приезжает моя жена. Останусь на несколько часов. У меня будет больше свободного времени и больше деньжат. Свожу её куда-нибудь.

ЛЫСЫЙ. Пусть идет. Иди, Молодой и паши. Завтра сводишь её на карусель. Иди.

МОЛОДОЙ, прихватив с собой пилу и топор, направляется в глубь леса и исчезает за деревьями. СТАРЫЙ И ЛЫСЫЙ смотрят ему вслед.

ЛЫСЫЙ. Вот и ушел. Заработает на полдня больше бабок. Купит ей мороженое. Потом покажет все здешние красоты. Пойдут на прогулку и - да ну удивляться! Станут рассматривать витрины и шептаться. Будут, как дети, робко держаться за руки. Она начнет улыбаться, а он задрожит от страха, как бы их никто не узнал, никто не уличил, что они здесь и скоро им возвращаться, потому что ему рано вставать. Да. Пойдут крадущейся походкой, до дрожи в сердце - тихонечко, осторожно, как будто в какой-то сказке. Как Ясь и Малгося. Через темный лес. Потому что только в темном лесу зарождаются желания, и дьявол расставляет сети для невинных душ. Станут пробираться, играя, как в детстве, всматриваясь в медовый пряник в форме сердца, пробиваясь сквозь темный лес. Ведь только в темном лесу добро превращается в зло, а покой - в соблазн. А потом они собьются с дороги и никогда не перестанут блуждать, да?.. (Умолкает на мгновенье, и тогда из глубины леса доносятся глухие, размеренные удары топора и другие отголоски работы МОЛОДОГО.) Ты когда-нибудь видел её, Старый?

СТАРЫЙ. Нет. Он о ней только рассказывал. Они поженились недавно. Говорил, что она не хотела, чтобы он сюда ехал. А он ей сказал, что все едут и ему тоже надо ехать.

ЛЫСЫЙ. Мудрый парень... И никогда не будет иначе. Едут и едут. Едут и никогда это не закончится. Пока эти здесь все не вымрут и не перестанут в нас нуждаться.

СТАРЫЙ. И что тогда будет?

ЛЫСЫЙ. Когда вымрут?

СТАРЫЙ. Ну да. Когда их уже не будет.

ЛЫСЫЙ. На их место придем мы.

СТАРЫЙ. Похороним последних...

ЛЫСЫЙ. ...сожжем или закопаем - как там они пожелают.

СТАРЫЙ. А отпевание? Священник?

ЛЫСЫЙ. Им все равно. Для них даже ты можешь сойти за священника. Ты их и отпоешь.

СТАРЫЙ. А потом?

ЛЫСЫЙ. Alles in Ordnung!* Вселимся в их дома.

СТАРЫЙ. Что, своих не будем строить?

ЛЫСЫЙ. А зачем? Будем спать на их кроватях, есть припасенные ими продукты. Поселимся и станем им подражать. Это совсем не трудно. Ведь, по сути, они идиоты. Поэтому - и вымрут. Просто - мы займем их место!

СТАРЫЙ. Кто же будет работать?

ЛЫСЫЙ. Как это - кто? Восток! Восток будет пахать! Во веки веков, аминь! Все более далекий Восток, все более темный. Восток - бездонный, Старик! И нет ему конца... Будут выходить из лесов, спускаться с гор, тащиться через степи и пустыни, чтобы в конце концов попасть на поезд, автобус или дешевый самолет. Вырубят тайгу, выровняют тундру, осушат болота, чтобы могли садиться самолеты...

СТАРЫЙ. Страшные вещи ты говоришь. В самом деле страшные...

ЛЫСЫЙ. Да! А мы ничего не будем делать. Будем всматриваться в небо на прилетающие самолеты и на прибывающие издалека поезда. А сейчас давай присядем и закурим.

СТАРЫЙ. Но...

ЛЫСЫЙ. Пусть поцелуют нас в жопу... и позовут себе китайцев!

Они присаживаются на спиленное дерево. ЛЫСЫЙ подает СТАРОМУ сигарету и зажигалку. Молча курят. Выпускают дым. Релакс. Расслабуха. В глубине леса все еще слышны отголоски работы МОЛОДОГО. Глухие удары топора.

СТАРЫЙ. Ну, если мы уже все решили и нам уже все известно, тогда, конечно, можем сидеть себе и курить... Или не сидеть и не курить. Не так давно я тоже слышал, что здесь что-то изменится. В последний раз, когда сюда летел, в самолете никто не пристегивал ремней. Было, как в автобусе. Некоторые всю дорогу стояли, держась за поручни. С собой

________________________________

* Полный порядок! (нем.)

везли мешки с колбасой, хлебом и всем тем, что можно прихватить из дому. Везли домашних животных, растения, чтобы потом их посадить и чувствовать себя привычно, как дома. Мужики, как дубы. Ручищи, что клешни. Кожа на ладонях такая, что и булавку не воткнешь. Развалившись в креслах, спали. Храпели. Пердели во сне. Некоторые пили пиво. Икали. Чувствовали себя, как в своей избе. Ничего не просили, все имели с собой. Ели сальцесон, колбасу, паштет... Курили, а окурки бросали на пол. Никто им ничего не запрещал. Конца салона видно не было, такой стоял дым. Шестьдесят мужиков летело на работу. Пили водку. Закусывали. Два часа в воздухе. Иногда три. Все выглядело, как в пригородной электричке. Уверенно летели, словно к себе, побывав в гостях там, дома, день или два. Выспавшиеся, выбритые, чистенькие, слегка потяжелевшие от домашних харчей, летели на высоте пять километров над землей и смотрели вниз. Где-то рядом летели пятьсот таких же самолетов, тысяча таких же самолетов, две тысячи таких же...

ЛЫСЫЙ. Чего замолчал, говори еще.

СТАРЫЙ внезапно замолкает и прислушивается. Отголоски ударов топора умолкли. По лесу разносится шум падающего дерева: сначала одиночные потрескивания, потом нарастающий хруст, треск, а затем - глухой, мощный удар о землю. Потом - полная, абсолютная тишина. СТАРЫЙ и ЛЫСЫЙ несколько минут прислушиваются.

СТАРЫЙ (прикладывая ладони к губам). Молодой! Молодооой!! Молодоооой!!!

Свет гаснет.

СЦЕНА 4

Внутри дома (как во второй сцене). В комнате только один СЫН. Он откуда-то принес себе высокий барный стул и теперь сидит на нем за пультом. К пульту подключен, в виде большой консоли, руль, предназначенный для компьютерных игр. СЫН сидит напротив экрана и самозабвенно играет. Он может быть гонщиком "формулы-1" или пилотом самолета, штурманом супербыстрого катера, командиром танка, участвующего в военных действиях, автомобильных гонках, воздушном бою и т.д. и т.п., наворочанным на сегодняшний день в этой сфере. Картинки на экране постоянно меняются, но доминирует авиация. Виртуальный видеоряд, возникающий на экране, сопровождается громким стереозвуком. На голове у СЫНА шлем. (Более современная версия шлема Отца из сцены второй.) СЫН, как мальчишка, полностью отдается игре: крутит руль, нажимает кнопки, и пульт отвечает ему всевозможными звуками и миганием своих многочисленных лампочек.