ВОСПИТАНИЕ РИТЫ

ФРЭНК. И я тоже.

РИТА. А вы-то сами где живёте?

ФРЭНК. В Формби.

РИТА (плюхаясь на стул от удивления). О, господи.

ФРЭНК (вставая с места и направляясь к маленькому столику). Хотите ещё выпить?

РИТА отрицательно качает головой.

Ну, а я, если не возражаете, выпью.

Наливает себе порцию виски.

РИТА. А может, не стоит? Убивает мозговые клетки.

ФРЭНК (смеясь). Боюсь, они уже давно все убиты.

Наливает себе ещё виски.

РИТА встаёт и подходит к вращающемуся стулу, на котором обычно сидит Фрэнк. Начинает крутить его, затем усаживается на него, вытянув ноги.

РИТА. Ну, и когда же вы собираетесь меня учить?

ФРЭНК (смотря на неё). Чему же я могу вас научить?

РИТА. Всему.

ФРЭНК. Давайте заключим с вами договор, согласны? Я расскажу вам всё что знаю, но вы должны дать обещание никогда после этого сюда не возвращаться… Понимаете, я вообще-то и не хотел браться за эти курсы. Но меня уговорили и я согласился. Хотя знал заранее, что этого делать не следует. И встреча с вами лишь подтвердила, что я был прав. В этом нет вашей вины, детка, просто вы вытянули меня, как вытягивают лотерейный билет, вот и всё. Между нами говоря я ведь чудовищно плохой преподаватель.

После паузы.

Но, как правило, это не имеет большого значения — чудовищный преподаватель вполне соответствует столь же чудовищным студентам. А остальные как-то умудряются чему-то обучиться помимо меня. Но вы — это совсем другое. Вы ждёте от меня столь многого, а я ничего не могу вам дать.

Делает движение в её сторону.

Всё, что я знаю — поверьте, это так — это то, что ничего не знаю. И к тому же меня не устраивает время занятий.

Подходит к вращающемуся стулу и садится на него.

Неужели нельзя было придумать что-нибудь получше: хотят, чтобы мы с вами занимались именно тогда, когда все как один пабы открыты. Знаете, из меня мог бы выйти хороший преподаватель — если бы я мог читать лекции в пабе. Четыре порции некрепкого «гиннесса», я начинаю сыпать парадоксами, не хуже Оскара Уайльда. Вы меня простите — но тут есть другие преподаватели — я всё вам устрою — сделаю вам такую рекламу…

РИТА (подходя к Френку). Послушайте, что я вам скажу: я принята на эти курсы, вы, — мой преподаватель, и извольте, чёрт бы вас побрал, выполнять свои обязанности.

ФРЭНК. Но я же вам сказал — есть другие педагоги…

РИТА. Мой педагог — вы, и никаких других мне не надо.

ФРЭНК. Ради всего святого, милая, я же вам ясно объясняю…

РИТА. Мой учитель — вы, и точка.

ФРЭНК. Но я ведь вам тысячу раз повторил — я не хочу вас учить. Что же вы ко мне привязались?

РИТА (глядя Фрэнку в глаза). Да потому, что вы чокнутый, выживший из ума пропойца, который любит выбрасывать своих студентов в окошко, и вы мне нравитесь.

П а у з а.

Неужели вы не поняли, что это комплимент?

ФРЭНК. Не дадите ли мне сигарету?

РИТА (протягивая ему пачку). С удовольствием. А на следующей неделе я захвачу с собой ножницы и как следует вас подстригу.

ФРЭНК. Вы не придёте сюда на следующей неделе.

РИТА (давая ему прикурить). Ещё как приду. И ножницы принесу.

ФРЭНК. Но я не хочу стричься.

РИТА (беря в руки сумку). А что вы хотите — ходить в таком виде всю жизнь?

Идёт к двери.

ФРЭНК. В каком, простите, виде?

РИТА (снимая с вешалки пальто). А вот в таком — точно впавший в старческий маразм хиппи.

З а т е м н е н и е.

Картина вторая

ФРЭНК. Ах, это вы.

РИТА. Привет. Смазываю вашу дверь.

Входит в комнату.

Я ведь знала, что у вас никогда до этого не дойдут руки. Держите.

Протягивает Фрэнку бутылочку с маслом.

ФРЭНК. Ну, спасибо.

Ставит бутылочку на шкаф с документами, затем возвращается к своему столу и усаживается на вращающийся стул; с довольным видом наблюдает за Ритой, расхаживающей по комнате.

РИТА (поворачиваясь к нему). Что это вы на меня так смотрите?

ФРЭНК. Вы не могли бы хоть раз нормально войти в комнату и сесть на место?

РИТА. Не могу, потому что стул стоит ко мне задом.

ФРЭНК (вставая с места). Ну может быть, вам будет приятно посидеть на моём стуле?

РИТА. Ни за что. Вы учитель, и это ваше место.

ФРЭНК. Да какая разница, где моё место. Если вам нравится этот стул — прошу, располагайтесь.

РИТА. Спасибо. Это что — так сказать, демократия в действии? Да я вообще не хочу сидеть. Мне нравится ходить по комнате.

П а у з а.

Как это вам удалось отхватить такую?

ФРЭНК. Да ничего я не отхватывал. Просто мне её дали. А всё остальное уже образовалось как бы само собой.

РИТА (оглядывая комнату). Ну да. Это потому, что у вас настоящий вкус. Мне бы тоже хотелось когда-нибудь заиметь такую же вот комнату. Здесь всё настоящее, без дураков. И ровно на своём месте.

П а у з а.

И даже в беспорядке есть своя прелесть.

О г л я д ы в а е т с я.

Такое впечатление, что куда вы что-нибудь положите, там оно уже и остаётся навсегда.

ФРЭНК (садясь обратно). Вы хотите сказать, что за многие годы тут образовалась некая патина?

РИТА. Неужели я хотела это сказать?

ФРЭНК. Полагаю, что да.

РИТА. Ну пусть так. «Образовалась некая патина». Похоже на фразу из какого-нибудь романтического фильма, вам не кажется? «За многие годы на нашем лице образовалась некая патина».

ФРЭНК улыбается.

(Принюхивается). Вы тут часом не выпивали?

ФРЭНК. Ни разу.

РИТА. Это из-за меня, из-за того, что я сказала вам на прошлой неделе?

ФРЭНК (смеясь). О, господи, неужели же вы решили, что благодаря вам я прямо-таки переродился?

РИТА (подходя к окну). Я вовсе не хочу, чтобы вы перерождались. Вы можете вести себя, как вам угодно.

Б ы с т р о.

Мне так нравится эта лужайка под окном. Наверное, летом они там сидят?

ФРЭНК (тоже подходя к окну). Кто они?

РИТА (возвращаясь назад к письменному столу). Ну, те, кто бывает здесь обычно. Настоящие студенты.

ФРЭНК. А, ну да. Только проглянет солнышко, они уже здесь, в полном составе.

РИТА. Небось читают, занимаются?

ФРЭНК. Читают, занимаются? Да за кого вы их принимаете? Настоящие студенты никогда ничего не читают и ничем не занимаются.

РИТА. Что это вы такое говорите?

ФРЭНК. Шучу-шучу. Они и читают, и занимаются — иногда.

П а у з а.

РИТА ставит сумку на стул, затем подходит к двери и вешает на крючок пальто.

РИТА. Знаете, тут всё выглядит ровно так, как мне всегда казалось, должны выглядеть Итон или Хэрроу, в общем, частные школы для богатых. Когда я была маленькой, мне ужасно хотелось учиться именно в такой школе.