Эрехтей

Еще стремило солнце гордо свет по небесам,

Когда сошлись ударом линии бойцов на поле

В горячей первой схватке; но лишь только

Взмывает первая волна сраженья буйным ветром

Растет прибой мечей и копий вздетых -

Как ночь безвременно взошла на небо, охватив

Своей огромной глоткой полдень, как ущельем,

Его сжимая; и плотнее темно оперенных стрел 1500

Пошли огни летучие — как бы охоту небо

Устроило, спустив пылающие громы с поводка,

Как в драку и погоню; этого наш враг,

Сраженный знаком явным от гневящегося Бога,

Тут устрашился, но затем, одной железной глоткой

Их сонмы заревели во едином жутком крике,

И землю нашу до корней тряся, и все слепые

Пустоты неба — как тараном, этим воплем,

Как будто звука рушащего яростным порывом,

К которому расцвет ревущий ночи, добавляясь, 1510

От трона той захватчицы стократно отразившись,

Добавил силы — и смогли пробить ударом,

Как бы порывом буйным штормового моря,

Брешь в небесах, снеся святые стены,

Чьи бастионы, башни звезды украшали,

Храня Богов великий град; и теперь, как будто

Он весь уже погиб, распался; и сквозь крик

Пробился голос человеческий один, превыше шума,

Путь проложил трубою: «Бейтесь, не бегите,

Кончайте дело, бейтесь, вырвите их силу до корней, 1520

Ломите, бейтесь, и права рожденья обретайте,

Сердца сильнее ваши, чем у жителей оград,

В вас дух вдохнула крепкий не земля сырая,

Вы волн морских сыны»; и уши всех, кто слышал,

От силы крика тотчас зазвенели, самый воздух

Вдруг возгорелся, осветив равнину битвы,

Ее заполнив столь горячим, воющим дыханьем,

Что онемели трубы; да, худая песня

Для нашего народа — он, услышав, понял,

Сколь Бог суровый ополчился на него, и раса 1530

Сколь сильная идет за языком, воспевшим смерть,

Грозящим; так гремел меж битвы алой пены

Эвмолп, сын Посейдона; и война в тот миг

Забушевала вновь с его приходом, подались ряды

Защитников назад, реке подобно, что под силой ветра,

Лицом к лицу встречаясь с морем, отступает

К своим истокам; но тогда возвысил голос

Наш царь, воскликнув сильно: «О Отец Богов,

Родитель Бога — моего отца, судьбу своею дланью

Пошли какую разумеешь и ты видишь верной, 1540

Но дай сразить врага»; и вот, простое слово,

Сошедши с языка, огнем предстало, и свело

Вождей обоих; и вокруг царей враждебных спора

Все замерли, утихла битва; две волны большие

Столкнулись — от брегов одна назад стремилась,

Ударившись, другая же пришла с просторов моря,

Напряжена, способна лишь одним прямым ударом

Разрушить все, смести; страшнее для людей

Была она, чем вал, суда крушащий. В миг один

Скрестились волны, ударяя грудью в грудь, 1550

Сплелись под грохот; облако на тучу

Нашло на небе, на земле — повозка на повозку,

Дав четверной удар; еще одно мгновенье,

И с копием царя, до жил кровавых сердца

Вошедшим — он упал, как рушится с горы утес,

Безмолвно, без настырных звуков бранной песни,

Эвмолп; и воинство его, одним ударом

Копья пронзенное до глубины стального сердца,

От нас помчалось стадом, прорываясь к морю,

Как вал единый многих волн взметенных, 1560

Сражаться не желая; стон стоял над ними,

Печальный стон, как над отливом пенным,

Унылый, и бессильный, и гнусавый; и когда

Коней копыта, колесниц колеса тело растоптали

Сраженного царя — с громовой высоты небес

Отец за сына Брата своего, убитого позорно,

Крученую стрелу, перун разящий посылает, в лоб

Сражая внука своего, что без шелома в поле

Сверкал — звездою средь штормов, давая свет

Людей своих очам, чтоб видя, укреплялись 1570

На битву духом; но теперь узрели, слишком скоро,

Как клонится, туманному закату уподобясь,

Глава могучая и ясная, в земли просторах

Материком стоявшая среди морей, удары ночи

И бури вынося; вот, ныне бездыханным

Несут того к тебе с путей войны неверных,

Кого звала супругом; силача, защитника людей

Своей страны, опору всей их жизни,

Несут, сраженного не человеком — Богом,

Богоподобного; и перед мертвецом ворота града 1580

Открылись, как объятья матери, через него

Спасенной; вся обширная страна очищена от брани.

Что скажешь ты в ответ на причитанья?

ПРАКСИТЕЯ

Я за Афины восхвалю Богов. О милая Земля,

Богиня, Мать, как ты любила сына, всей душою,

Я понимаю, зная и покойного супруга моего,

И все твое величье. Как же мне грустить,

Как может в сердце зародиться горе, если ты

Так счастлива сейчас? Я вот что попрошу,

Среди счастливого народа моего, твоих детей, 1590

Встав, вымолю благословенный дар, хотя и доля

В нем горечи заметна: мне даруй ты смерть,

Как и ему, чтоб встретить взгляд, погасший здесь.

Еще тебя, без всякого упрека и без слов

Неблагодарных, именем прошу бессмертным,

Отец мой высший, милосердный Бог,

Поток истоков моей жизни, и родник рожденья,

С которым я теку, чиста, до устья одного,

Причина и триумфа моего, и этих слез,

Кефиз — когда ты видишь, как охотно 1600

Пролью я кровь — так, как и ты струишь потоки

На благо всей страны, стремясь омыть любовью

Людей ее уста, и облегчить сердца живущих -

Прими тогда, Бог ясный духом, мой отец,

Своим бессмертном сердцем, самым чистым,

В себя тот дар, что будет даден ныне,

Дитя свое в себя возьми; исполнен срок земной,

Ведь потеряла она то, что породила; видит, как

Прочь утекает все родное, от руки, и глаз, и сердца,

Прочь утекает для народа блага; будь же ты, 1610

Бог, дорогой и благий для людей живущих,

Благ для родного семени; даруй мне сон, отец,

Бессонный, трудный день мой подошел к концу,

Подобный ночи день, хотя бессонной; ибо

Ручьи моей души немутной, и ручьи того,

Кто тек со мной в едином русле, пали ныне

В ущелье смерти. Боги нам спасли навеки

Афины; не чужою кровью я купила этот дар,

И вас спасла; ликуйте, будьте благодарны

Сегодня и в грядущие века, сограждане мои, 1620

Вовек не забывайте мертвых; ну а мне, а мне

Что предложить способен человек отныне,

Такое, что окажется желанней смерти?

ХОР

Льется с губ, в чаше сердца сейчас рождено, (строфа 1)

Песней радости-горя кисло-сладкое вести вино;

Каплет сок слаще меда, рядом плещется кровь, горяча,

И из кубка златого, и с холодного края меча.

Должен город спасенный радость ввысь устремить, как поток,

И печалиться должен, чтоб от крови очиститься в срок.

За спасенье, страна, ты должна восхвалить бы Богов, 1630 (антистрофа 1)

Был бы лик твой, как встарь, белоснежен, не темно-багров,

Были б руки чисты, как богини прекрасной щека,

Но пятнает их кровь, жертвы кровь, и не смыта пока.

Как мы можем хвалить, не вмешав в славословья свой страх,

Коли жизнь сохранила, дочерей своих бросив во прах?

Порча метит народ, детской кровью продливший свой срок, (строфа 2)

И пятно с рук кровавых не смыть,

Дождь не счистит его, ни роса, ни священный поток,

Что всю землю спешит оросить.

Тьмой покрыта страна, солнца в небе давно уже нет, 1640 (антистрофа 2)

Грех царит, мраком землю одев.

Воет призрак ужасный — темных дел отвратительный след,

За смерть девы грозит высший гнев.

АФИНА

Скорбящие мужи, услышьте. Женщины без пары,

Внимайте; все, дрожащие от страха, также ты,

Сраженная тоской по детям. Слушайте меня,

Земля и блеск небес, и ветры средь эфира,

И пресвятое сердце глубины морской, вчера