Судебно-медицинская экспертиза: проблемы и решения

Закон в самом общем виде решает вопрос о характере исходной информации. Ст. 184 УПК РСФСР требует указать в постановлении о назначении экспертизы лишь основания принятия решения, не обязывая следователя излагать обстоятельства дела. Однако обосновать назначение экспертизы, не излагая обстоятельства события, практически невозможно. Кроме того, закон представляет эксперту право знакомиться с материалами дела, относящимися к предмету экспертизы, заявлять ходатайства о представлении дополнительных материалов, необходимых ему для дачи заключения, присутствовать при производстве следственных действий, задавать допрашиваемым вопросы, относящиеся к предмету экспертизы (ст. 82 УПК РСФСР). Поэтому развернутая и достоверная информация об обстоятельствах дела для судебно-медицинского эксперта имеет исключительно важное значение, а отсутствие такой информации отрицательно сказывается на заключении эксперта. Практике известно немало экспертных ошибок, в основе которых — неполная или искаженная информация об обстоятельствах дела.

Характерным является следующий пример: при вскрытии трупа К. эксперты исходили из приведенных в постановлении данных о том, что труп обнаружен на проезжей части дороги, возле школы. С учетом обнаруженных при вскрытии повреждений на теле и внутренних органов эксперты пришли к выводу, что смерть К. последовала в результате автотравмы (наезд с последующим переездом).

Однако через некоторое время в распоряжение экспертов поступили фотоснимки места происшествия, из которых было видно, что труп лежит не на проезжей части дороги, а на трубе большого диаметра, находившейся в 20 метрах от дороги, рядом со школой. Выяснилось, что в постановлении о назначении экспертизы было неправильно указано место обнаружения трупа.

Данное обстоятельство побудило экспертов подвергнуть исследованию новую экспертную версию — о наступлении смерти К. в результате падения с высоты на твердый предмет. При повторном вскрытии эта версия получила убедительное подтверждение, а вывод о наличии автотравмы оказался ошибочным [257].

Важная для судебного медика исходная информация может быть почерпнута им как из протокола осмотра места происшествия, так и из медицинских документов.

Проблема представления судебно-медицинскому эксперту протокола осмотра места происшествия по делам об убийствах и телесных повреждениях продолжает сохранять актуальность на протяжении десятилетий. Наблюдения показывают, что протоколы представляются эксперту лишь в единичных случаях. Порой следователи направляют протоколы эксперту лишь после его настоятельных требований в порядке ст. 82 УПК РСФСР. Однако к этому времени вскрытие оказывается завершенным и полученные данные уже не могут быть использованы для выдвижения и проверки экспертных версий.

Для устранения всех этих трудностей было бы полезно закрепить в подзаконном акте обязанность следователя не только обстоятельно освещать обстоятельства дела в постановлении о назначении экспертизы, но и представлять судебно-медицинскому эксперту протокол осмотра места происшествия по делам, связанным с обнаружением трупа и с причинением телесных повреждений гражданам.

Полагаем, что вместе с протоколом осмотра места происшествия эксперту должны быть представлены изготовленные следователем в ходе осмотра планы, схемы и фототаблицы, т. к. в них нередко содержится ценная для эксперта информация, дополняющая протокол.

Качество экспертизы в немалой степени зависит и от полноты медицинских документов, представленных эксперту. Закон не дает перечень подобных документов, упоминая в самой общей форме, что в постановлении о назначении экспертизы указываются материалы, представляемые в распоряжение эксперта (ст. 184 УПК РСФСР). Этой формулировкой охватываются как объекты экспертного исследования, так и другие необходимые эксперту материалы. В некоторых ведомственных судебно-медицинских актах дается достаточно подробный перечень медицинских документов. Так, Правила судебно-медицинского определения степени тяжести телесных повреждений 1978 г. предусматривают получение экспертом таких документов, как история болезни, индивидуальная карта амбулаторного больного, больничные листы, медицинские справки по результатам обследования и т. д., которые могут оказаться необходимыми для разрешения поставленных перед экспертом вопросов.

Медицинские документы оказываются необходимыми для установления длительности расстройства здоровья, степени утраты трудоспособности, состояния органов зрения и слуха у лиц, пострадавших при дорожно-транспортных происшествиях, для определения состояния опьянения обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего, доставлявшихся в медицинские учреждения и т. д.

Однако в следственной и судебной практике наблюдается существенная недооценка медицинских документов. Следователи и судьи не имеют ясных представлений о том, какие документы нужны эксперту и весьма неохотно откликаются на ходатайства эксперта представить тот или иной документ. Все это привело к тому, что на протяжении десятилетий судебные медики сами занимаются сбором нужной медицинской документации. Подобная практика заслуживает решительного осуждения, т. к. она не только отвлекает эксперта от его непосредственных функций, но и возлагает на него несвойственную обязанность по сбору доказательств, лежавшую на следователе (то, что медицинские документы, устанавливая промежуточные факты, выступают как доказательства, сомнений, на наш взгляд, не вызывает).

Особое значение имеет достоверность исходной информации. Эксперт — судебный медик не вправе проверять и оценивать первичные материалы, т. к. это делают следователь и суд. Поэтому он вынужден опираться на них, отвлекаясь от вопроса о их достоверности или недостоверности. В результате этого и выводы эксперта в ряде случаев приобретают условный характер: они могут быть признаны достоверными при условии достоверности исходных данных. Это возлагает на следователя обязанность — перед представлением исходных данных эксперту тщательно проверять их и убеждаться в их достоверности. Если же предварительные сведении носят вероятный, а не достоверный характер, следователь должен прямо сообщить об этом эксперту с тем, чтобы он мог сформулировать альтернативные выводы [258].

Качество судебно-медицинской экспертизы во многом определяется полнотой предоставленных эксперту объектов исследования. Таковыми являются: трупы, одежда на них, орудия преступления, и другие вещественные доказательства, в том числе биологического происхождения (кровь, сперма, моча, волосы, пот и т. д.), живые липа. В случаях, когда экспертиза производится по материалам дела, своеобразными объектами исследования становятся имеющиеся в деле протоколы осмотров, допросов, заключения экспертов, медицинские и другие документы. Часто следователи не имеют ясного представления о том, какие объекты надо представлять эксперту для того, чтобы он мог дать ответы на поставленные вопросы. Большую помощь в этом могут оказать консультации судебных медиков. Однако по данным нашего исследования эта возможность используется слабо; по вопросам подготовки материалов для экспертизы и за помощью в подборке образцов к экспертам обращается не более трети опрошенных следователей. Таким образом, основная масса следователей к консультациям судебных медиков не прибегает, хотя в их работе встречается немало ошибок, связанных с подготовкой объектов на экспертизу.

При подборе и направлении объектов на судебно-медицинскую экспертизу чаще других встречаются следующие ошибки:

вместо живых лиц, даже если они не находятся на излечении и могут явиться к эксперту, представляются лишь медицинские документы (а иногда и копии их), в которых зафиксированы имевшиеся у обследуемого повреждения;

по делам о насильственной смерти эксперту не представляется одежда, находившаяся на трупе [259];