Доказывание истины в уголовном процессе: Монография

Рецензенты:

доктор юридических наук, профессор Н.Н. Ковтун;

доктор философских наук, профессор Г.П. Корнев;

доктор юридических наук, профессор В.А. Лазарева

Введение

Сегодня, когда актуализировался вопрос о продолжении судебной реформы, многими признается необходимость обновлении теории доказательств ввиду необходимости если не изменения строя процесса по существу, то хотя бы отказа от некоторых ставших одиозными положений уголовно-процессуального права. Новый УПК РФ, конечно, стал новой вехой в развитии отечественного уголовного судопроизводства, но многие его институты нуждаются в доработке. Прежде всего, это касается, доказательственного права.

За годы реформ много говорилось и говорится о состязательности, но на деле базовые теоретические представления о доказывании и средствах доказывания остались без изменения. И виной тому не законодатель, а косность профессионального сознания и науки в первую очередь. Чему подтверждением, кстати, являются и последние исследования наших коллег в области теории доказательств, о чем мы будем говорить.

Советская теория доказательств, призванная обслуживать следственный способ удостоверения юридических фактов, подразумевает в качестве субъекта познания следователя и судью, солидарно работающих над разрешением основных вопросов уголовного дела. Однако основные ее концепты некритически были перенесены в действующий закон. Нельзя не согласиться с тем, что «огромный пласт пробелов в теории российского процессуального доказывания указывают на сохранение следственных черт и в современном, пореформенном уголовном судопроизводстве» [1].

Несмотря на многообещающие заявления, которые звучали последние 15–20 лет, ничего по существу не изменилось в теории доказательств. Подавляющая часть процессуалистов продолжает работать волей или неволей в старой парадигме. Не хватает ни интеллектуального, ни волевого ресурса для того, чтобы перейти к строительству нового, вместо того, чтобы переделывать, доделывать старую модель.

Полностью разделяем пафос обновления, которым проникнуты взгляды таких авторов, как А.С. Александров, Е.А. Карякин, В.А. Лазарева, В.А. Новицкий, и полагаем, что от благих намерений пора переходить к конкретным шагам по созданию новой состязательной теории доказательств и реформированию доказательственного права. Если нам говорят, что познание (например, индукция, дедукция, наблюдение) по своей сущности одно и то же в любом виде уголовного процесса, то тут надо возразить, указав на общепризнаваемый процессуалистами тезис о том, что главным отличительным признаком уголовно-процессуального, юридического познания является его связность, урегулированность, ограниченность правом. Это в свою очередь неизбежно заставляет признать и то, что доказывание в следственном процессе должно отличаться от доказывания в состязательной процессе.

На наш взгляд, не стоило в очередной раз обращаться к этой теме, если бы для этого не было веских оснований. Думаем, что такие основания дает постнеклассическая философия. Уголовно-процессуальная теория доказательств всегда использовала достижения различных наук, касающиеся природы познания. Развиваемые в современной эпистемологии взгляды, думается, являются новыми по сравнению с теми постулатами марксистско-ленинской теории отражения, которой придерживалось и придерживается большинство наших коллег, плодотворно работавших и работающих над проблемами уголовно-процессуального доказывания [2].

Можно, конечно, и дальше делать вид, что в мире ничего не происходит. Однако, на наш взгляд, это неправильная позиция. Современный интеллектуальный ландшафт претерпевает, на наших глазах, фундаментальные изменения. Иные говорят о кризисе гуманизма, философии, культуры [3]. Однако если даже уйти от апокалиптических диагнозов, нельзя не признать, что мы живем в эпоху, когда авторитарный режим господства единой идеологии, единой истины сменился не менее опасным режимом отрицания всякой идеологии, отрицания истины, говоря точнее, уравнивания истины с ложью. И это не простые словесные баталии. Рано или поздно идеи, рожденные в них, прорастут и в политике, и в законодательстве, и в правосудии. Надо дать отпор попыткам, какую бы личину они не принимали, опорочить, а значит — разрушить основы, нравственные, интеллектуальные, культурные, уголовного судопроизводства, теории доказательств. Необходима мобилизация интеллектуальных ресурсов для того, чтобы модернизировать современную теорию познания, сделать ее конкурентоспособной в борьбе с модными течениями, а таким образом оправдать, показать ценность российского правового устройства и судопроизводства. Если теория доказательств не будет модернизирована, не будет отвечать на вызовы времени, она станет уязвимой перед упреками в устарелости, маргинальности. Значит, она перестанет выполнять свою методологическую, мировоззренческую роль.

Мы хотим поставить старый метафизический вопрос о возможности адекватного воспроизведения реальности в уголовно-процессуальном знании, которое в свою очередь фиксируется в приговоре суда, ином процессуальном решении по уголовному делу. Полагаем, что этот вопрос становится актуальным каждый раз, когда меняется парадигма познания, сопровождающаяся фундаментальными изменениями в социально-экономической формации, культуре. Время сейчас именно такое, чтобы обсудить этот вопрос.

Заметим, что мы не отвергаем достижения наших предшественников и в первую очередь классиков отечественной уголовно-процессуальной мысли. Но считаем, что пришло время пересмотреть классические представления теории познания в свете постнеклассической философии. Мы пытаемся найти в работах наших уважаемых коллег то, что можно использовать, приспособить к новым условиям борьбы за обоснование правильности и справедливости российской модели уголовного судопроизводства и его интеллектуального ядра — теории доказательств.

Мы надеемся, что наше предприятие может обновить отечественную теорию доказательств или, по крайней мере, поддержит дискуссию о необходимости этого. Мы убеждены, что нельзя сказать ничего нового в теории доказательств, не обновляя методологический багаж, будучи же вооруженными знаниями из других отраслей знания [4], действуя на стыке нескольких наук, можно надеяться на получение новых представлений.

Над проблемами познания и доказывания истины в уголовном процессе работали и работают сотни, а может быть и тысячи исследователей. Охватить хотя бы приблизительно всю совокупность знаний, полученных ими по данной проблематике, — предприятие, заведомо обреченное на неуспех.

Наша работа не претендует на универсальность и энциклопедичность. Мы затронули, как нам показалось, самые острые вопросы современной теории доказывания доказательственного права, опираясь на доступные нам работы, в которых, на наш взгляд, наиболее типически или, напротив, экстравагантно эти вопросы освещались. Пожалуй, мы бы взяли за руководство при написании данного текста завет американского классика.

Какими должны были бы быть некоторые из ведущих вопросов, с которыми надо иметь дело при таком предприятии? Необходимо, прежде всего, отчетливо принять во внимание общую область и цели юридического познания фактов. Оно, в отличие от математического рассуждения, не может иметь дело просто с идеальной правдой, с простыми умственными концепциями; оно не стремится к демонстрации и идеально точным результатам; оно имеет дело с вероятностями, а не с несомненными фактами; оно работает в определенной обстановке, а не в вакууме; оно должно учитывать противодействие, ошибки и неудачи. Оно ни в коем случае не может быть взято как естествознание, занятое просто объективной правдой /objective truth/. Оно занято исследованием человеческого поведения, во всех его элементах порочности, невнимательности, преднамеренности и неопределенности. Нельзя его уподоблять и истории, где целью является простое установление и изложение фактов или привычек человеческой жизни и действий. У судебного познания имеется свой актуальный предмет, его главное отличие от других сфер познания в целях, которые определяются юридическими запросами; юридическое доказывание происходит в особых условиях, при строго определенных времени и месте и в условиях, которые определяют порядок проведения судебного производства и его результат [5].