Введение в теоретическую лингвистику

Применительно к языку антиномия «по природе» vs. «по обычаю» была сведена к вопросу о том, существует ли необходимая связь между значением и формой слова. Крайние приверженцы «природного» взгляда на язык (например, Кратил, чья точка зрения изложена в известном диалоге Платона) утверждали, что каждое слово по природе соотносится с обозначаемой вещью. Они считали, что, хотя эта связь часто не очевидна, она может быть вскрыта философом, способным разглядеть за внешней оболочкой явления его внутреннюю сущность. Из подобных рассуждений и родились первые этимологические штудии. Сам термин «этимология», происходящий от греческой основы etyто- 'истинный', 'реальный', не вполне оправдывает свое философское происхождение. Выявить природу слова и тем самым его «истинное» значение означало открыть одну из истин природы.

Признавалось существование различных способов «природной», естественной связи между формой и значением слова. Прежде всего, слова относительно небольшой группы (такие, как блеять, мычать, мяукать, ухать, бренчать [16]) в той или иной степени имитируют звуки, характерные для обозначаемых ими явлений. К другой (родственной первой) группе относятся слова, также имитирующие определенные звуки, но обозначающие не сам звук, а его источник (ср. кукушка). И в том и в другом случае между материальной оболочкой слова и обозначаемым явлением или предметом существует очевидная природная связь. Слова обеих групп были названы (и называются поныне) ономатопоэтическими — от греческого onomatopoeia. Это греческое слово означало 'создание имен', и тот факт, что под данное понятие подводились только слова, имитирующие звуки, отражает взгляд приверженцев «природной» школы (характерной прежде всего для философов-стоиков), согласно которому именно из звукоподражательных слов и развился язык. Основные отношения между словом и его значением — это отношения «наименования», а слова изначально имитировали обозначаемые вещи. Ономатопоэтические слова составляли ядро словаря.

Впрочем, ономатопоэтических слов сравнительно немного. Природный характер других слов связывался с отдельными звуками, входящими в их состав. Считалось, что определенные звуки выражают те или иные свойства предметов или явлений; среди звуков выделялись «нежные», «резкие», «жидкие», «мужественные» и т. п. Встав на эту точку зрения, можно было утверждать, например, что звук р относится к резким звукам и что, стало быть, наличие р в таких словах, как резать, рубить, рвать, рог, рать, естественно («по природе») мотивируется их значениями. В современной лингвистике подобную связь между звуковой оболочкой слова и его значением называют звуковым символизмом.

Звукоподражание и звуковой символизм все же оставляли необъясненными очень много слов, что прекрасно понимали греческие этимологи. Для объяснения подобных случаев они придумывали различные приемы, позволявшие выводить одни слова из других или соотносить слова друг с другом; некоторые из этих приемов позже легли в основу традиционных принципов этимологии. Мы не будем подробно останавливаться на этих приемах, а лишь отметим, что они подразделяются на два основных типа. К приемам первого типа относится установление «природной» связи между употреблением слова в прямом и переносном значении; ср. нос корабля, горлышко бутылки, ножка стула, спинка кресла и т. п. (Здесь мы имеем пример метафоры; этот термин, как и многие другие термины, введенные древними греками, перешел как в традиционную грамматику, так и в стилистику.) К примерам второго типа относятся разнообразные попытки объяснения формы одного слова посредством добавления, усечения, замены или перестановки звуков в других, близких по смыслу словах. Именно к приемам второго типа, произвольно оперирующим формой слов, приходилось прибегать в трудных условиях сторонникам природного взгляда на язык для того, чтобы отстоять тезис о выводимости всех слов языка из исходного набора слов природного происхождения.

1.2.3. АНАЛОГИЯ И АНОМАЛИЯ *

Спор о правильности имен продолжался веками, подчиняя себе все другие рассуждения о происхождении языка и об отношении между формой и значением слов. Этот спор важен для развития грамматической теории прежде всего потому, что именно он положил начало этимологическим исследованиям, стимулировавшим и долгое время поддерживавшим интерес ученых к отношениям между словами. Хорошо это или плохо, но этот спор направил грамматические исследования в русло общефилософского познания мира.

По причинам, на которых мы здесь не будем останавливаться, спор о правильности имен перешел позднее (примерно во II в. до н.э.) в спор о том, насколько «регулярен» язык. В древнегреческом языке, как и в английском или русском, — при том, что изменения большинства слов подчинены очевидным регулярным правилам, или моделям, — существуют многочисленные исключения. В качестве примера регулярного правила в русском языке может служить такой ряд, как стол — столы, мост — мосты, столб — столбы и т. п. Это лишь один из случаев регулярности в языке, рассматривавшихся основателями традиционной грамматики; другие типы регулярности будут проиллюстрированы ниже. Регулярность и нерегулярность в описанном смысле греки называли «аналогией» и «аномалией». Сторонники точки зрения, согласно которой язык в своей основе регулярен, назывались «аналогистами», а сторонники противоположного взгляда — «аномалистами».

Следует заметить, что термин «аналогия» используется нами и в другом, более специфическом, смысле, а именно в смысле математической пропорции; так, мы говорим, например, что 6 : 3 = 4 : 2 = 2 : 1 составляют пропорцию (термин «пропорция» происходит от латинского эквивалента греческого слова analogía). Обращение к аналогии широко использовалось Платоном, Аристотелем и их последователями в разных науках. На основе соотношения типа стол : столы можно образовать по аналогии много других словоформ, например: мост : мосты, столб : столбы и т. п.; имея словоформы столб или столбы, мы можем «решить уравнение» стол : столы = столб : х или стол : столы = х : столбы.

Аналогисты направляли главные усилия на выявление различных моделей, посредством которых можно классифицировать слова (традиционный термин «парадигма» — это греческое слово со значением 'модель', 'образец', 'пример'). Аномалисты, не отрицая наличия определенных регулярностей в образовании слов, указывали на многочисленные примеры нерегулярных словоформ, для объяснения которых рассуждения по аналогии неприменимы (ребенок : дети, человек : люди и т. п.), а также на разные возможные случаи образования по аналогии для слов одного и того же класса (что особенно характерно для греческого и латыни). Аномалисты также обращали особое внимание на то, что отношение между формой и значением слова часто бывает «аномальным». Так, названия городов Фивы и Афины имеют форму множественного числа, хотя обозначают один город; греческое слово paidíon 'ребенок' относится к среднему роду, а обозначает существа мужского или женского пола (подобных аномалий много в разных языках: по-немецки Kind 'ребенок' — среднего рода, по-русски ребенок — мужского рода, дитя — среднего рода). К другому типу аномалий относятся явления синонимии (наличие одного и того же значения у двух или более слов) и омонимии (наличие одной и той же формы для двух или более значений). Если язык действительно устроен по обычаю, говорили аномалисты, то в нем не должны быть подобные «нерегулярности»: люди исправили бы их. Аномалисты считали, что язык устроен по природе и лишь частично может быть описан посредством аналогии; поэтому основное внимание следует уделять использованию языка — независимо от того, насколько регулярны те или иные факты использования языка.