Непереводимое в переводе

СЕРГЕЙ ВЛАХОВ СИДЕР  ФЛОРИН

Непереводимое

в переводе

МОСКВА МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 1980

Под редакцией Вл РОССЕЛЬСА

ПРИ ПЕРЕВОДЕ СЛЕДУЕТ ДОБИРАТЬСЯ ДО  НЕПЕРЕВОДИМОГО,  ТОЛЬКО  ТОГДА МОЖНО      ПО- НАСТОЯЩЕМУ      ПОЗНАТЬ ЧУЖОЙ НАРОД,  ЧУЖОЙ ЯЗЫК

Гете

70104—023 003(01)—80

44—80     4602000000

«Международные отношения», 1980.

И НЕПЕРЕВОДИМОЕ  ПЕРЕВОДИМО!

(Вместо введения)

Кто мог бы стать Рембо? Никто из нас.

И даже сам Рембо не мог бы лично Опять родиться, стать собой вторично

И вновь создать уж созданное раз.

А переводчик — может!  Те  слова, Что раз дались, но больше не дадутся Бодлеру — диво! — вновь   на   стол   кладутся, Та  минута хрупкая жива?

И хрупкостью пробила срок столетий? Пришла опять? К другому? Не к тому? Та муза, чей приход (всегда — последний) Был   предназначен   только   одному?!

Чу!   Дальний   звон .   Сверхтайное   творится: Сейчас неповторимость — повторится

Новелла Матвеева

Теорию непереводимости опровергла живая перевод­ческая практика, превосходные работы плеяды талант­ливых переводчиков, и доказывать ее несостоятельность значило бы ломиться в открытую дверь. Уже Пушкин считал, что выраженное автором должно быть п е -ревыражено переводчиком; Гоголь предлагал иног­да «отдаляться от слов подлинника нарочно для того, чтобы быть к нему ближе»; А. К. Толстой думал, что «не следует переводить слова, и даже иногда смысл, а главное — надо передавать в п е ч а т л е н и е» ^!; К. И. Ч уковский призывал «переводить смех — смехом, улыбку — улыбкой»¹ (разрядка наша — авт.) ². Из опыта мастеров возникла советская школа перевода, создатели которой недвусмысленно показали, что нет не­переводимых произведений, что «каждый высокоразви­тый язык является средством достаточно могуществен-

¹ Русские писатели о художественном переводе.    Л : Сов. писатель,

1960, с   187, 321 ²ЧуковскийК.   И.   Высокое искусство  М: Сов   писатель, 1968,

с. 61.

V

ным для того, чтобы передать содержание, выраженное в единстве с формой, средствами другого языка» ¹.

Но вместе с тем — и это не противоречит принципу переводимости (поскольку часть воспринимается лишь в составе целого) — в любом художественном произведе­нии есть такие элементы текста, которые, условно гово­ря, перевести нельзя. Мы говорим «условно», так как речь идет о невозможности формального перевода, а для полноценного воссоздания целого нужно последо­вать совету Гоголя...

Ярким примером непереводимых элементов текста являются реалии. Этим термином мы воспользова­лись в первой нашей публикации²для обозначения слов, называющих элементы быта и культуры, исторической эпохи и социального строя, государственного устройства и фольклора, т. е. специфических особенностей данного народа, страны, чуждых другим народам и странам.

С тех пор минуло почти двадцать лет. За это время теория перевода ушла далеко вперед. Появилось немало работ, касающихся и нашей темы. Некоторые авторы со­глашались с нашими установками, ссылаясь или не ссы­лаясь на них; другие оспаривали те или иные детали, предлагали те или иные изменения, в том числе и в клас­сификации. Богатый фактический и теоретический мате­риал накопился и в наших картотеках, было сделано немало наблюдений; более четким стало понимание реа­лий как единиц перевода, их значения в теории и прак­тике перевода, а также в лексической системе языка и в лексикографии. Вообще реалии оказались категорией на­много более интересной, а вместе с тем и не такой простой и однозначной, как казалось сначала. Раскрылись чрез­вычайно разветвленные их связи со множеством других лексических, фразеологических и экстралингвистических элементов текста, их способность переходить в другие категории. Все это обязывало нас дать более серьезную трактовку вопросов, связанных с переводом реалий; эти разработки составили первую часть настоящей книги.

Мы преследовали в основном чисто практическую цель: облегчить работу переводчика, предоставить ему набор средств для передачи «непереводимого» в разных

'Федоров   А. В. Основы общей теории перевода. М: Высшая школа, 1968, с 144.

²Влахов   С, Флорин С. Непреводимото в превода. Реа­лии.— Български език, 1960, кн. 2-3, с. 168—187.

VI

контекстах, возможно шире охватив все многообразие его задач. Вместе с тем, однако, мы высказали отдельные теоретические соображения, например, в отношении тер­минологии в этой области переводоведения, уточнили не­которые понятия и дополнили классификацию реалий, что, на наш взгляд, может способствовать уточнению са­мого понятия.

При этом мы стали шире рассматривать и смежные категории «непереводимого». Более четкие границы при­обрели вопросы перевода фразеологии, имен собствен­ных, тесно связанных с реалиями внеязыковых элемен­тов, а также обращений, терминов, иноязычных вкрап­лений, звукоподражаний, таких мало разработанных в теории перевода явлений, как отход от литературной нормы, каламбуры, сокращения. Этот материал оказал­ся настолько обширным и разнообразным, что пришлось ограничиться изложением максимально необходимого, важнейшего и наименее освещенного в литературе. Все вышеперечисленное составило вторую часть книги.

Почти весь наш материал — вся первая и большая половина второй части — связан, по сути дела, с переда­чей колорита, национального и исторического, поскольку не детали перевода отдельных элементов текста, а имен­но «вопрос о передаче национального своеобразия под­линника, его особой окраски, связанной с национальной средой, где он создан, относится к числу тех основных проблем теории перевода, от которых зависит и ответ на вопрос о переводимости»¹. Реалии — наиболее яркие выразители колорита; поэтому наше внимание было со­средоточено прежде всего на них, поэтому и раздел о реа­лиях является как бы объединяющим для всех осталь­ных, посвященных рассмотрению более или менее свя­занных с ними единиц перевода.

Так как особый колорит присущ прежде всего худо­жественной литературе, мы старались не выходить за рамки проблем художественного перевода (не касаясь перевода поэзии как совсем особой области). Однако в художественном произведении можно встретить и все то, что встречается в общественно-политической, научной и технической литературе (даже самой узкоспециальной). Отсюда закономерно, что мы включили в рассматривае­мые нами вопросы художественного перевода и элемен­ты, присущие другим жанрам.

¹ Ф е д о р о в  А   В   Указ  соч, с 352.

VII

ам

— американский

[диалект]

англ.

— английский

араб.

— арабский

болг.

— болгарский

венгр

— венгерский

гол л.

— голландский

гр.

— [древнегреческий

ИНД.

— хинди

исп.

— испанский

ит.

— итальянский

кит.

— китайский

лат

— латинский