Великая Отечественная на Черном море. часть 1 (СИ)

Итак, выполняя распоряжение Военного совета флота по подготовке ряда зенитных батарей к эвакуации, начальник ПВО полковник Жилин дал приказание на передислокацию батарей в том числе и тех, которые защищали важные объекты флота, порта и Морской завод. Имея в своем распоряжении и во временном подчинении большое число зенитных огневых средств, начальник ПВО вместо того, чтобы максимально усилить противовоздушную оборону наиболее важных объектов за период с 1 по 12 ноября не предпринял должных мер в этом направлении, что привело к трагическим последствиям в процессе массированного налета на порт и город 12-го ноября немецкой авиации.

По выявленным фактам: начальник ПВО нарушил существовавшую схему ПВО главной базы флота, существенно ослабив ее, не выполнил ряд пунктов своих прямых обязанностей, что привело к тяжелейшим последствиям: гибели и повреждению ряда кораблей, разрушению важных промышленных объектов и многочисленным человеческим жертвам. В этом просматривается состав преступления, наказания за которые входят в компетенцию суда, а в условиях военного времени – военного трибунала.

Частные определения военный прокурор должен был вынести в отношении остальных должностных лиц, принимавших решения, способствовавших произошедшей трагедии, или по кругу своих обязанностей отвечавших за безопасность кораблей в местах постоянного базирования и объектов Главной базы Черноморского флота.

Попытаемся встать на позицию защитника в виртуальном суде над виновниками трагедии 12-го ноября в Севастополе.

Быть может, той зенитной артиллерии, что скопилась в районе Севастополя на 31 октября 1941 года, было столько, что и девать ее было некуда, и решение о вывозе ее на Кавказ было вынужденной мерой?

К сожалению, в своем желании обратиться к фактам мы обречены в расследовании опираться на материалы, представленные генералом Моргуновым – составителем отчетов военного времени и основному источнику информации. Простая же, бытовая логика подсказывает, что, подводя итоги своей многомесячной деятельности в Севастополе и пользуясь высоким служебным положением, Петр Алексеевич постарался «секретные» (?) отчетные документы по обороне Севастополя привести в максимальное соответствие своему «мемуарному» варианту видения проблемы. При этом он оказался значительно мудрее генерала Батова, маршала Крылова, генерала Ласкина, адмирала Кулакова – не спеша делиться своими воспоминаниями по обороне Севастополя. Накапливая и обрабатывая материалы в течение нескольких десятков лет, Петр Алексеевич, попросту говоря, дождался момента, когда основные потенциальные оппоненты ушли в мир иной… и его фундаментальный труд на десятки лет стал своеобразной энциклопедией обороны Севастополя.

Итак: «…К 15-му ноября после передислокации части зенитных средств на Кавказ для прикрытия базирования кораблей в Севастополе осталась 21 батарея, в том числе 16 батарей среднего калибра и 5 батарей малого калибра, пулеметный батальон с 10 пулеметами М-1 (турельные установки пулеметов «Максим») и 15 пулеметами М-4 (счетверенные «Максимы» – Б.Н.) и прожекторные части с 29 прожекторами. Осталась рота ВНОС с радиолокационной станцией обнаружения…». Эта информация соответствует истине. А вот дальше Петр Алексеевич начинает лукавить: «…Таким образом, в обороне Севастополя остались 61-й зенитный артиллерийский полк четырехдивизионного состава (44 орудия) и три отдельных зенитных дивизиона (92-й, 114-й и сформированный позднее 55-й – 31 орудие среднего калибра), прожекторный батальон (29 прожекторов, три пулеметные роты (12 пулеметов М-4) и рота ВНОС с установкой «Рус-2». Впоследствии в состав средств ПВО вошли плавбатарея № 3 и команда дымомаскировки «Ястреб».

Проанализируем приведенный фрагмент воспоминаний генерала Моргунова. Начнем с того, что плавбатарея «Не тронь меня», или № 3, созданная по инициативе капитана 1 ранга Бутакова, к 31октября уже функционировала; 55-й зенитный дивизион уже активно использовался в системе ПВО.

В Севастополе на 12 ноября 1941 года оставались:

• 114-й ОЗАД в составе: 364, 365, 366 батарей, каждая по 4 76-мм орудия образца 1915/1928 гг.;

• 92-й ОЗАД в составе 927, 926 (4 76-мм орудия обр. 1931 г.), (4 85-мм орудия обр. 1938 г.);

• 61-й зенитный артиллерийский полк в составе: 1-й дивизион (ЗБ № 78-80), батарея № 77 не вернулась после боев в Северном Крыму); 2-й дивизион (ЗБ № 73-76); 3-й дивизион (ЗБ № 54-56).

Кроме того, в городе оставались две батареи 122-го полка: 218-я и 219-я. 217-я батарея старшего лейтенанта Попирайко к тому времени в полном составе была уничтожена в бою, а две другие батареи временно задержались с отправкой на Кавказ. Речь идет о батареях 26-го дивизиона – № 227 и 229 (228-я погибла в боях в Северном Крыму).

Малокалиберные орудия были в 55-м ЗАД: № 357 и 360 (она же – № 459-я).

О распределении отдельных батарей по объектам мы уже вели речь, с указанием фамилий командиров на тот момент. Всерьез вышеприведенную информацию принимать не следует, так как перечисленный состав ЗОС просуществовал недолго – уже 15-го ноября на транспорте «Ташкент» (не путать с одноименным лидером – Б.Н.) ушло еще четыре батареи: №№ 73, 74, 76, 218.

В то же время в город с частями Приморской армии вышли зенитные батареи из состава 880-го ЗАП (7 батарей 20–85-мм орудий), прожекторная рота (5 прожекторов), остатки пулеметного батальона (7 пулеметов М-4) и батальон ВНОС. В 25-й, 95-й стрелковых и 40-й кавалерийской дивизиях имелись штатные зенитные дивизионы ослабленного в боях состава (10 76-мм орудий образца 1938 г., не считая пулеметных установок). Мы о них уже вели речь.

Весь этот подсчет зенитных огневых средств не имеет прямого отношения к исследуемой нами проблеме – событиям 12-го ноября в Севастополе, просто дает общее представления о тех возможностях и тех порядках, что практиковались в Севастополе с использованием зенитных средств.

Если верить отчетам, составленным командованием флота, что называется «по свежим следам» – в августе 1942 года, «добросовестно»(?) продублированным и основательно «дополненным» в июне 1946 года, то «…с учетом угрожающего положения Севастополя, около 70% этих зенитных батарей были выдвинуты на сухопутные рубежи обороны». Насколько это соответствует истине, вы могли убедиться по представленным мною данным. Так в отчетах и в резко просветленной памяти руководителей обороны появляются зенитные батареи с №№ 112 по 116, якобы направленные в районе Качи 2 ноября… Появление там двух батарей малокалиберной зенитной артиллерии из состава 61-го зенитного артиллерийского полка действительно отмечалось защитниками рубежа, но оставались они на рубежах только до 4-го ноября.

На позициях под Севастополем большую часть этих батарей никто не видел по причине малого времени их пребывания, но массовое скопление зенитных установок в портовой части Севастополя в районе Угольной пристани и в балках, примыкающих к железнодорожному вокзалу, отмечали многие участники обороны и жители города, наблюдая это «явление» с начала октября до наступления нового 1942 года. Эти факты следовало как-то объяснить, и появляется слабо аргументированная версия о том, что: «…выдвинуть на боевые позиции большую часть зенитных батарей с личным составом не удалось…». Как будто были попытки это сделать…

Главное же в том, что в самом скором времени все эти средства ПВО, пробыв на позициях 4-5 дней, были отправлены на Кавказ.