«Ледовый поход» Балтийского флота в 1918 году

Однако не все офицеры были изменниками и предателями.

Среди них были люди, предачшые Родине m честно служившие Советской власти.

Именно об этой части офицерского состава И. В. Сталин в 1919 году говорил:

«...Отрадно, что язва части русского офицерства—её продажность — менее всего задела командный состав флота: нашлись всё же люди*, которые, к чести своей, достоинство и независимость России ценят выше, чем английское золото» ²³⁸. Эта часть офицерского состава обеспечивала управление кораблями на походе, сражалась против интервентов на Балтийском, Черном и Каспийском морях, а после войны принимала активное участие в строительстве советских Военно-морских сил* Многие офицеры, принимавшие участие в «Ледовом походе», стали впоследствии видными деятелями Советского Военно-Морского Флота: адмирал флота, профессор И. С. Исаков, вице-адмиралы 10. Ф. Ралль, Г. А. Стеланоз, С. П. Стази'цкий, инженер-вице-адмирал И. Я. Стеценхо, контр-адмиралы Н. Б. Павлович, А. А. Томашевич, Е. И. Сал'ми», В. И. Иванов, Е. Е. Шведе, заслуженный врач РСФСР полковник медицинской службы Л. Е. Гиля-иов и многие другие.

Чрезвычайно затруднял переход третьего отряда в Кронштадт большой некомплект личного состава на кораблях. К апрелю 1918 года с кораблей ушли демобилизованные -моряки старших возрастов. Много матросов сражалось в частях Красной Армии и в партизанских отрядах на фронтах гражданской войны на Украине, з Белоруссии, в Средней Азии, Закавказье, в Сибири. Немало макросов было выдвинуто на руководящую работу в центральные и местные партийные п созетскне органы. Меньшая, наименее сознательная часть личного состава ушла с флота и разошлась по домам.

В результате всего этого к началу похода третьего отряда недостаток в людях чувствовался особенно остро. Так» на эскадренном миноносце «Финн» вместо 7 офицеров id 92 человек команды по штату—было 3 офицера и 23 матроса. На эскадренном миноносце «Самсон» было 60 матросов -при штате в 150 человек. На эскадренном миноносце «Эмир Бухарский» из 7 офицеров остался только один, а из 92 матросов — 32. При той же штатной численности на эскадренном миноносце «Амурец» было

5 офицеров ii 8 матросов, а на «Забайкальце» — 4 офицера и 8 матросов ¹.

В ряде случаев для пополнения командного состава приходилось прибегать к прямому принуждению. Вывший командир дивизиона» эскадренных миноносцев Н. Н. МесвнцкиЛ, впоследствии контр-алмипал Советского Военно-ААорского Флота, в своих воспоминаниях пишет: «Без минимального числа командиров идти нельзя было. Вместе с представителями судового комитета» мы снарядили конвой из матросов и привели на корабли пять «господ офицеров». Они были назначены на командные посты, причем назначение это сопровождалось предупреждением:

— Не вздумайте что-либо сотворить, за вами все время будет смотреть зоркий и внимательный глав.

Нечего и говорить, что такие, с позволения сказать, командиры еще больше затрудняли условия ледового похода» ^{239 240}.

•Командир эскадренного миноносца «Боевой» в своем рапорте сообщает, что выход 7-го дивизиона эскадренных миноносцев едва не был сорван вследствие того, что командир портового ледокола «Черноморский № 3», назначенного сопровождать дивизион, сбежал с частью команды. Несмотря на» то, что машины и котлы ледокола были неисправны, команда быстро произвела необходимый ремонт, и «Черноморский № 3» обеспечил проводку дивизиона, причем работа его отмечалась как «блестящая и в высшей степени полезная» ²⁴¹.

Но оставшиеся и а кораблях матросы были сильны духом, обладали высокой революционной сознательностью. Лучшие из них были коммунистами.

Участник перехода третьего отряда инженер-вице-адмирал И. Я. Стеценко в своих воспоминаниях рассказывает, что на» миноносце «Лихой», на котором он» служил, из 65 матросов осталось только 16, в том числе четыре кочегара, два машиниста, один рулевой, а из офицеров, кроме него, были только минный офицер, врач и лекарский помощник. «Командир корабля, — рассказывает И. Я. Стеценко, — лейтенант барон Вреде сбежал. Мне

пришлось остаться за командира и при помощи» оставшейся команды привести миноносец в порядок. В несколько дней были произведены сборы и проверка механизмов. Предстояла! погрузка угля. К ней мы приступили пятого апреля, и через 24 часа угольные ямы моего судна приняли 80 тонн угля. Грузили так: сами подкатывали вагоны к стенке, у которой стояли корабли, и выгружали и откатывали обратно. Грузили все, не разбирая ни чинов, ни рангов» ²⁴².

Ввиду опасности ледового плавания для малых кораблей с их слабыми корпусами особое внимание было обращено Hai подготовку аварийно-спасательных средств. Тщательно проверялась и приводилась в порядок трюмнопожарная система, уточнялось аварийное расписание, заготовлялись пластыри, деревянные брусья, щиты и другой аварийный материал. То обстоятельство, что ни один корабль не погиб на переходе, несмотря на значительное количество серьезных повреждений (на ряде миноносцев была затоплена часть отсеков), объясняется прежде воего хорошим аварийно-спасательным обеспечением перехода.

Переход третьего отряда был организован шестью эшелонами, которые отправлялись в море по мере готовности кораблей.

Навигационно-гидрографическое обеспечение перехода! достигалось прежде всего правильным выбором фарватеров для кораблей различных классов. Для малых кораблей, составлявших большую часть третьего отряда, был избран так называемый стратегический фарзатер, проходивший по опушке шхер.

Целесообразность перехода малых кораблей этим фарватером определялась' тем, что на нем в апреле сохранялся еще неподвижный лед, в то время как в средней части залива началось уже движение льдов, представлявших большую опасность для подводных лодок, миноносцев «и тральщиков.

Однако переход стратегическим фарватером был связан с преодолением значительных трудностей, определявшихся специфическими особенностями шхерного района. Он изобиловал большим количеством подводных камней

и банок разнообразной величины, причем навигационные ограждения во многих местах были разрушены финскими белогвардейцами. Кроме того, переход стратегическим фарватером значительно удлинял путь кораблей.

Крупные корабли с большой осадкой и более прочным корпусом должны были следовать по фарватеру в средней части залива! с расчетом использования канала, проложенного во льдах кораблями второго отряда.

Ввиду недостатка на многих кораблях топлива и продовольствия была запланирована доставка угля в район Бьерке, а также высылка па ледоколах топлива и продовольствия навстречу шедшим кораблям.

Выход кораблей третьего отряда! начался 7 апреля и продолжался до 11 апреля.

7 апреля из Гельсингфорса вышел первый эшелон в составе подводных лодок: «Волк», «Вепрь», «Пантера», «Рысь», «Ягуар», «Ерш», «Леопард» и «Змея», сопровождаемых сторожевыми судами ледокольного типа) «Руслан» «и «Ястреб».

9 апреля выше,! второй эшелон. В составе его были подводные лодки «Кугуар» и «Угорь», шедшие на буксире транспортов «Тосно» и «Иже». За ними следовали эскадренные миноносцы «Ловкий», «Молодецкий», «Лихой», «Искусный», «Дельный» ж «Достойный» с частью транспортов и других кораблей. Эшелон сопровождали портозые ледоколы «Аванс» и «Колывань».

10 апреля ушли основные подразделения минной дивизии и дивизии сторожевых кораблей с приданными транспортами, составлявшие три эшелона, в которые входили 30 эскадренных миноносцев, 9 тральщиков, 5 сторожевых кораблей, 2 заградителя, 28 транспортов, 13 буксиров и другие корабли. Кроме того, в этот же день отдельной группой вышли 9 тральщиков, 5 сторожевых кораблей, 2 заградителя, 28 транспортов, 13 буксиров и другие корабли. В этот же день отдельной группой вышли 9 тральщиков, 2 заградителя, 3 сторожевых корабля, 2 вспомогательных и несколько других кораблей К

11 апреля отдельными группами вышли около сорока кораблей последнего, шестого эшелона. Глубокосидящие корабли — учебный корабль «Петр Великий» и транспорт «Анадырь» в сопровождении ледокола «Трувор» отпра-