«Ледовый поход» Балтийского флота в 1918 году

пню. Германский флот находится уже вблизи ГельаШГ' форса» К

Так германское командование пыталось запугать балтийских моряков и предупредить возможное уничтожение кораблей, которые немцы хотели захватить в исправном виде.

Вместо того, чтобы разъяснить личному составу флота истинный смысл провокационных листовок и призвать к усилению бдительности и к проведению всех мероприятий по выводу кораблей, Щастный 5 апреля издал объявление, якобы «для успокоения личного состава», в котором от имени командования флотом сообщалось, «что воззвание является анонимным... и распространяется нелегальным подпольным способом, на» который германскому командованию нет оснований идти»», и заявлялось, что «командование флотом Российской Республики считает распространение воззвания недостойным желанием неизвестных злонамеренных лиц нарушить состояние мира между Россией и Германией»².

Не рискуя стать на путь открытого нарушения Брестского мира и оказать открытое вооруженное противодействие переходу кораблей, германское командование использовало для этой цели белофиннов, которые при благосклонном невмешательстве немцев обстреливали русские корабли из береговьих батарей, а захваченные немцами и белофиннами русские ледоколы держали близ трассы перехода русского флота, надеясь при удобном случае захватить тот или иной отставший или потерявший способность двигаться корабль. Однако ни» немцам, ни белофиннам так и не удалось осуществить своих намерений. Бдительность советских моряков и мероприятия по обеспечению перехода» сорвали их замыслы.

Мерами дипломатического воздействия германское правительство было поставлено перед необходимостью выполнять условия Брестского договора, относящиеся к флоту, или идти на прямое их нарушение вопреки взятым на себя обязательствам. Германское пра»вительство не рискнуло пойти по гьути явного нарушения мирного договора и в дальнейшем не настаивало официально на ^{232 233}

Группа участников «Ледового похода»

точном соблюдении предъявленных Мейрером з Ганге требований. Это было несомненным и важным успехом советской и столь же явным и серьезным поражением германской дипломатии.

Высадка немецких интервентов в Ганге, создавшая угрозу захвата» значительной части Балтийского флота, требовала ускорения перевода кораблей в Кронштадт. Принятые Советом Народных Комиссаров решения и отданные во исполнение этих решений директивы высшего «командования ставили перед моряками Балтийского флота задачу — перевести возможно большее количество кораблей и ценного имущества в Кронштадт до прибытия в Гельсингфорс немецких войск, а .в отношении кораблей, состояние которых не позволяет совершить переход,— приступить к разоружению в соответствии с условиями Брестского договора.

Активные участники Великой Октябрьской социалистической революции, балтийские матросы ясно сознавали, что борьба с внешними и внутренними врагами Советской власти еще не окончена, что предстоит еще дды-

гслЫшя и упорная борьба С силами империалистической реакции и внутренней контрреволюции, для успешного завершения которой Советской республике нужен флот.

На собраниях и митингах личного состава, посвященных обсуждению положения, создавшегося в связи с вторжением германских интервентов в Финляндию, команды принимали единодушное решение — приложить все силы к скорейшему выводу кораблей из Гельсингфорса. Так, личный состав 1-го дивизиона подводных лодок принял 5 апреля решение:

«Сего числа:, -ввиду высадки германских войск в Ганге и движения их к Гельсингфорсу, состоялось общее собрание 1-го дивизиона, на котором было решено уйти всем дивизионом из Гельсингфорса в Кронштадт, для чего немедленно начать приготовление к походу: опробовать механизмы, зарядить батареи и принять провизию»¹. Подобные решения принимались и на других кораблях.

Совкомбалт, комиссары и коммунисты вели непрерывную работу среди личного состава, организуя и направляя его усилия на подготовку кораблей к предстоявшему походу. Уже 7 апреля-, ц день получения директивы Коллегии Морского Комиссариата — «возможный увод судов из Гельсингфорса в Кронштадт продолжать» — из Гельсингфорса вышел первый эшелон третьего отряда кораблей.

Мероприятия партийно-политического обеспечения проводимой операции, игравшие огромную роль на всем ее протяжении, приобретали особенно важное значение на данном ее этапе, который был са-мым сложным и трудным, самым сжатым по срокам и характеризовался резким усилением классовой борьбы, выражавшейся в активном противодействии контрреволюционных элементов выводу флота из Финляндии.

Высадившиеся в Ганге немецкие войска, преодолевая упорное сопротивление финских красногвардейцев, продвигались к Гельсингфорсу. Положение с каждым часом усложнялось. От -моряков требовались нечеловеческие усилия, чтобы вывести корабли из Гельсингфорса! до прибытия туда немецких войск. Балтийцы трудились день и ночь — собирали механизмы, грузили топливо, продовольствие, готовили аварийно-спасательные средства. В ре-

зультате героических усилий команд уже через два дня после высадки немцев многие корабли были готовы к выходу в море.

После провала попыток Щастного и его сообщников уничтожить корабли путем взрыва и передать торговый флот в руки частных лиц или фирм -враги натравили свои усилия на то, чтобы задержать корабли в Гельсингфорсе до занятия его немецкими войсками.

Так, в частности, решил поступить Щастиый с подводными лодками. Когда лодки были подготовлены к выходу в море, он 6 апреля сообщил начальнику Морского генерального штаба следующее: «Сегодня снабжаю месячным запасом семь -больших подлодок и посылаю их в лед. Пусть вмерзнут и постепенно подвигаются к Кронштадту. Через три недели, полагаю, лед разойдется, и лодки подойдут к Кронштадту»¹.

Зная о том, что в Финском заливе находится сильная германская эскадра, Щастный хотел послать подзодные лодки прямо в руки немецких интервентов. Но эта преступная затея была отвергнута. На следующий день з составе третьего отряда подводные лодки вышли в Кронштадт ².

Благодаря вмешательству судового комитета был отменен вредительский приказ штаба о подготовке к взрыву яхты «Полярная звезда» под предлогом невозможности отремонтировать ее. Усилиями команды яхта была отремонтирована и благополучно дошла до Кронштадта

С целью срыва операции Щастный и его сообщники организовали массовый саботаж офицерского состаза. Контрреволюционно настроенные офицеры вели подрывную работу среди команд кораблей, стремясь внушить матросам мысль о невозможности перехода зо льдах, всячески поощрили дезертирство, срывали ремонт механизмов и т. д. Дезертирство офицеров, начавшееся уже перед уходом кораблей из Ревеля, после высадки немцез •в Финляндию еще более возросло. Предатели рассчитывали, что команды, лишившись специалистов, не смогут уйти в Кронштадт •» корабли достанутся немцам.

» ЦГАВМФ. ф. Р-342, 1918, д. 93. л. 72.

2 ЦГАВМФ. ф. P-9, on. 1. 1918. д. 378. л. 36.

³ ИМЭЛС. Материалы Секретариата Главной редакции «Истории гражданской войны», ф. рукой., т. 11, пайка 3. д. 19, лд. 3—5.

Уходя под всевозможными предлогами с кораблей, командиры и офицер!»!, как правило, забирали с собой казенные деньги и ценное имущество.

Так, командир эскадренного миноносца «Самсон» Иванов перед уходом кораблей скрылся, похитив почти все корабельные деньги и 5500 рублей, взятые под расписку у командира эскадренного миноносца «Азард».

Ревизор «Азарда» мичман Державин ушел с корабля накануне его выхода из Гельсингфорса, присвоив 2215 рублей казенных денег¹.

Капитан 2 ранга Ракинт, командир эскадренного миноносца! «Страшный», самовольно оставив миноносец, похитил из судовой кассы около 17 000 рублей.

Под предлогом болезни покинули корабли лейтенант Штернберг, инженер-механик Реклайтнс, лейтенант Антонович (эскадренный миноносец «Самсон-»). Мичманы Мартынов и Виноградов (эскадренный миноносец «Капитан Изыльметьев») ушли, заявив о своем нежелании служить. Лейтенант Моисеев (эскадренный миноносец «Финн») свой уход с корабля объяснял страхом перед опасностями похода. Капитан 2 ранга Михайлов, командир эскадренного миноносца «Финн», подал в отставку за день до ухода корабля, мотивируя свои уход болезнью жены^{234 235}. Командир эскадренного миноносца «Сторожевой» лейтенант Тошаков объяснял свой уход с корабля тем, что корабли якобы не смогут дойти до Кронштадта ²³⁶. По далеко не полным данным перед уходом третьего отряда из Гельоингфорса самовольно покинули корабли 17 офицеров, подали в отставку перед уходом из Гельсингфорса 8 офицеров, «не проявили должной энергии к выводу своих кораблей, следствием чего явилось оставление их в Гельсингфорсе», 10 офицеров²³⁷.