Великая Отечественная на Черном море. часть 2 (СИ)

Все три катера получили повреждения и два из них, СКА-0115 и СКА-078, возвратились и, прибыв в Туапсе, доложили, что СКА-052 был охвачен дымом и, видимо, погиб. Так посчитали и вражеские летчики, прекратив атаки. На самом деле, на корме катера загорелись пустые бочки из-под бензина, которые были сброшены в море. Вышедший из строя правый мотор починили. В этом бою комендоры СКА-052 сбили немецкий бомбардировщик.

Находясь после этого боя недалеко от мыса Сарыч, в 21.00 по приказу командира катера лейтенанта А. Радченко катер продолжил движение в Севастополь. В темноте СКА-052 вышел к мысу Айя, а затем вдоль берега подошел к району рейдового причала 35-й батареи. Катер Радченко вышел на рейд 35-й батареи на два часа ранее расчетного времени подхода основной группы кораблей. Появление катера в это время было неожиданным для капитана 3 ранга Ильичева. С причала катер заметили и осветили ракетой. Катер подошел к причалу, и тут на него без всякой очереди бросилась масса людей. Катер накренился. Дали задний ход, чтобы не лечь на борт. Потом спустили шлюпку и подобрали плавающих людей. Судя по всему, именно при подходе СКА-052 рухнула в воду секция причала. Удивляться здесь нечему: капитан 3 ранга Ильичев связи с командиром катера не имел и управлять его действиями не мог. Подобрав с воды более 150 человек, с учетом запредельной нагрузки, катер, не задерживаясь, отошел от берега. В целях экономии топлива сначала СКА-052 взял курс на мыс Сарыч, а потом круто повернул на юг. В том районе СКА-052 был атакован вражеский торпедным катером, но дружным огнем пушек, пулеметов и автоматов морских пехотинцев его отогнали. В 40 милях от Крымского берега повернули на 90 градусов к берегам Кавказа. Отбились от налета двух «юнкерсов» и пришли в Новороссийск, выполнив боевую задачу. Похоже, на базе возвращения СКА-052 никто не ждал. По докладу командира отряда Скляра о гибели СКА-052 в журнале боевых действий штаба ЧФ в Туапсе была сделана запись: «СКА-052 не вернулся в Туапсе. Утоплен авиацией» (ЦВМА. ф. 1087. ед. хр. 37. л.41).

В последствии, чтобы выйти из затруднительного (?) положения, в оперативной сводке штаба ЧФ от 5 июля 1942 года сообщалось: «В 20.00 до 20.57. 01.07.42 г. СКА-078, СКА-0115, СКА-052 на переходе в Севастополь у мыса Сарыч в 20 милях были атакованы 97 «Ю-88» и «Ю-87», сбросившими 500 бомб. Повреждения, потери: убиты 5, ранено 15 человек. С наступлением темноты СКА-052 «отстал» (?) и самостоятельно прибыл в Новороссийск. 2 СКА прибыли в Туапсе».

Операторов штаба флота и командование бригады ОВРа понять можно: если события в журнале боевых действий откорректировать по боевому донесению командира СКА-052, то командира группы катеров капитан-лейтенанта Скляра следовало отдать под суд за невыполнение боевой задачи и неоказание помощи терпящему бедствие катеру, а командира СКА-052 представить к правительственной награде. В нашем же случае, «скорректировав» записи в журнале боевых действий и тем решив свои «текущие» проблемы, командование ОВРа создало известные проблемы исследователям, пытавшимся выяснить истинный ход событий. По анализу отчетных документов в течение 50 последующих лет было сложно выяснить: какой катер подходил первым к причалу, что стало причиной разрушения этого треклятого причала… и, как следствие, одной из причин срыва «частичной» эвакуации…

Был ли в момент прихода СКА-052 на причале Ильичев, трудно сказать. Судя по тому, что катер пришел значительно раньше расчетного времени, Ильичева не было на причале. Его помощник – старший лейтенант Линчик, постоянно находившийся вечером 1 июля в помещении батареи говорил, что появлявшийся время от времени Ильичев не сообщал ему об обстановке и своих делах. Несколько странное заявление официального помощника «старшего морского начальника», каковым числился Ильичев, видимо, было вызвано настойчивыми допросами особистов после возвращения Линчика из плена.

Нас прежде всего интересует какие действия предпринимались Новиковым для организации эвакуации и что происходило в районе 35-й батарее в эти последние часы 1 июля 1942 года?

По воспоминаниям участников событий в тот вечер 1 июля на фронте обороны наступила относительная тишина. Основная масса защитников была в районе 35-й батареи и Херсонесского полуострова. Все кто знал об этом с нетерпением ждали прихода кораблей. Но как свидетельствуют письма ветеранов многие не были предупреждены о предстоящем приходе катеров. По воспоминаниям начальника шифрпоста старшего лейтенанта Гусарова, начальника радиопоста капитан-лейтенанта Островского, старшего по связи в Севастополе капитан-лейтенанта Суворова, военно-морского коменданта порта Севастополь Линчика, капитана 2 ранга Зарубы, а также полковника Пискунова события в тот вечер и ночь на 2 июля развивались, примерно, так.

Учитывая предстоящие сложности с эвакуацией через рейдовый причал большой группы офицеров, Новиков и Ильичев решили подготовить запасной вариант эвакуации штаба дивизии и моропергруппы либо на подводной лодке, либо на самолете, для чего по указанию Ильичева Гусаров сначала дал шифровку на одну из подводных лодок, находившуюся в районе 35-й батареи. Набрав позывные подводной лодки, Гусаров передал телеграмму примерно такого содержания: «Командиру ПЛ… Подойти к Херсонесскому маяку. Быть в позиционном положении. Мы подойдем на катере. Никого не брать. Новиков, Ильичев, 21 час. 30 мин. 1 июля 1942 г.».

В это время в районе 35-й береговой батареи находилась подводная лодка «А-2» и на подходе были ПЛ «М-112» и «М-111» и другие. Что касается двух последних «малюток»: «М-111» и «М-112», то они подойдут к рейду 35-й батареи только к полудню следующего дня. Как выяснилось позже, подводные лодки не могли всплыть и выйти на связь из-за действия вражеских катеров противолодочной обороны, а из подводного положения лодки не смогли передать ответную шифровку. Толку-то было бы от этих лодок-«малюток», если бы они и приблизились к берегу в районе 35-й батареи?

Вторая шифровка, которая адресовалась Октябрьскому, имела текст примерно такого содержания: «Командующему ЧФ. Вышлите самолет. Херсонесский аэродром держим. Сил остается очень мало. Новиков, Ильичев 22.00. 1.07.42 г.»

Обратите внимание на время отправления двух последних шифровок. Кстати, вот вам и ответ на вопрос, где находился Ильичев в момент подхода СКА-052. Он вместе с Новиковым составлял шифровки и контролировал их отправление. Кто мог предположить, что в этот самый момент командир СКА-052 крушит кованым форштевнем своего катера секцию деревянного причала – единственного места, где на тот момент можно было принимать плавстредства?

Стоит обратить внимание на следующий факт. Вместо того, чтобы принять решительные меры по обеспечению порядка в районе предстоящей эвакуации, генерал Новиков прежде всего был озабочен проблемой собственной эвакуации: сначала «прорабатывал» вариант спасения на подводной лодке, затем запрашивал командующего о возможности присылке самолета… Это при том, что уже в течение суток в специальном укрытии в Казачьей бухте его ожидал СКА-112. Как предчувствовал Новиков, не судьба спастись ему на этом катере.

К содержанию этих телеграмм мы еще вернемся.

Нужно ли пояснять, что вызов отдельного самолета с Кавказа предполагал эвакуацию не более 20-25 человек. Для адресата текст этой шифровки мог означать откровенный SOS. Можно ли было после этого ожидать от генерала Новикова планомерных, решителельных действий по организации эвакуации, не говоря уже о «жесткой» обороне района прикрытия эвакуации? А ведь в это время тральщики и «морские охотники» были уже на подходе к Херсонесу.