Александр Иванович Шокин. Портрет на фоне эпохи

Поскольку специалистов на заводе было мало, а опыт и умение А.И. набирал в работе быстро, то на первой своей должности он задержался недолго, и его перевели на производство мастером, а через некоторое время и начальником цеха – сначала монтажного, затем ремонтного. В июне 1934 года А.И. Шокин, что называется «без отрыва от производства», окончил курс обучения в МВТУ по специальности «обработка металлов резанием» и защитил с оценкой «хорошо» в Государственной квалификационной комиссии дипломный проект (реальный!) на тему «Проект пролета механического цеха для обработки частей специального прибора А-1». Ему была присвоена квалификация инженера механика-технолога по обработке металлов резанием, но собственно «корочки» – диплом инженера – А.И. получил только в 1936 году – некоторое время их выдача была отменена.

Здесь в 1932 году заводская партийная организация приняла его кандидатом в члены ВКП(б), однако полноправным членом партии А.И. стал только четыре года спустя. Пришлось ждать: сначала шла чистка, а затем проверка партийных документов, а после убийства С.М. Кирова – их обмен, и все это время прием в партию был закрыт.

Большинство из тех, с кем А.И. Шокину довелось работать на заводе № 205, были такими же молодыми, как и он (25–35 лет), и многие из них впоследствии тоже внесли заметный вклад в развитие различных отраслей промышленности.

В 1933 г. на завод пришел окончивший в 1930 г. МВТУ им. Н.Э.Баумана по специальности «электротехника» С.М. Владимирский. Он работал начальником цеха, начальником производства, а с 1938 г. стал главным инженером. В том же 1933 г. пришел сюда с завода «Динамо» старший инженер-конструктор И.Я. Левин (1909–1971), окончивший в 1930 г. Государственный электромашиностроительный институт; в 1936 г. его перевели на родственный завод № 213 (бывш. «Авиприбор»), а в 1938 г. в составе большой группы сотрудников этого завода [104] – на новый завод № 252 по выпуску ПУАЗО. Освоением ПУС «Мина-7», «Мина-7у», разработкой торпедного автомата стрельбы ТАС занимался на 205-м заводе инженер, а с 1937 – гл. конструктор Д.В. Чувилин (1901—?) [105], пришедший на завод тоже в 1933 г. Еще один молодой специалист, пришедший на завод в 1933 г. после окончания Машиностроительного института им. А.С. Бубнова, вырос до заместителя министра судостроительной промышленности СССР, ну а пока занимал должности инженера-технолога, начальника сектора, отдела, начальника механического цеха, заместителя начальника производства. Это был Г.М. Чуйков (1909–1998) [106]. В 1934 г. после окончания МВТУ пришел на завод инженер-конструктор В.В. Романов (1905—?), впоследствии специалист в области конструирования антенных постов корабельных РЛС.

Когда в 1936 г. ЗАТЭМ перешел в ведение НКОП, для наблюдения за завершением строительства заводов №№ 205 и 251 наркомат назначил своего специального представителя Р.Г. Сомхияна (1902–1959) [107]. А в 1936 г. на завод № 205 переводом из самолетостроительного института пришел инженер-электрик А.А. Розанов (1910–1994), окончивший в 1935 г. Московский энергетический институт им. Молотова. Будущий заместитель министра электронной промышленности начал инженером, но уже скоро стал главным механиком, а потом энергетиком. Пришел сюда на работу и младший брат А.И. Шокина Виктор.

С заводом № 205 связана судьба еще одного человека, куда более знаменитого, чем работавшие там инженеры и рабочие. Здесь начинал свою футбольную карьеру Константин Иванович Бесков. Природа наделила его неплохими исходными данными, потому что лет в десять он был замечен достаточно взрослыми людьми, которые стали звать его в свои самодеятельные команды. Его позвали парни из взрослой пятой команды: 205-го завода, игравшей в четвертой московской группе. С мая по июль 1934 года он исправно являлся на все игры этой команды и терпеливо ждал. Вскоре его, фэзэушника, повзрослевшего на год, перевели в четвертую команду 205-го завода. А в 1936 году – во вторую. Но его заметили не только футболисты. Когда в 70-е годы он как тренер возглавлял «Спартак», то в разговоре дома с отцом (а мы болели за эту команду) я произнес фамилию Бесков. Моя мама тут же среагировала, хотя за футболом и не следила: «Бесков? Какой Бесков, Костя?» – то есть она его знала и помнила еще с тех времен, когда сама молодой девушкой работала на заводе.

В 1932 году правительство приняло решение о строительстве заводов по центральным приборам и синхронным передачам, то позаботились и о привлечении к разработке ПУС нескольких оптических заводов, которые вошли во Всесоюзное объединение оптико-механической промышленности (ВООМП). Оптические заводы: разрабатывали и серийно изготовляли стереоскопические дальномеры, визиры и прицельные устройства. Одновременно проходило расширение производства прожекторов, для чего требовалось:

«… закончить строительство нового прожекторного завода в Москве с тем, чтобы уже в течение 1933 г. сдать НКВМне менее 400 зенитных прожекторов; форсировать строительство заводов в Павшино и Константиновке по производству зеркальных отражателей и обеспечить в течение 1933 г. выпуск по ним 800 шт. 150-см отражателей» [108].

Несмотря на все внимание и финансирование, строительство заводов Радиогородка отставало от установленных сроков, и 17.07.1934 г. СТО был вынужден выпустить постановление № К-100с «Об изменениях сроков окончания строительства заводов ЗАТЭМ, «Радиоприбор» и Института телемеханики и связи» [109].

Одним из первых комплексов, освоенных производством в Москве, была система «Прожзвук» (прожектор – звукоулавливатель) С-2 для сухопутной ПВО, в которой наведение лучей прожектора для освещения цели при стрельбе в ночных условиях производилось по данным от звукоулавливателя. Применение сельсинов позволяло прожектору повторять все движения звукоулавливателя. Система «Прожзвук» явилась первым отечественным всепогодным и работающим в любое время суток средством обнаружения самолетов – именно поэтому подобные системы вызывали тогда интерес и активно разрабатывались во многих странах.

Одновременно в войска поступил звукоулавливатель ЗТ-2. Ни один документальный фильм об обороне Москвы или Ленинграда не обходится без кадров, на которых запечатлены характерные раструбы звукоулавливателя. Эта система, как вспоминал А.И. Шокин, отличалась весьма большой сложностью и, к сожалению, низкой эффективностью. Основным средством вооружения самолетов противника являлись звукоулавливатели и прожектора. Как известно, управление артиллерийским зенитным огнем сводится к тому, что расчет ПУАЗО определяет вероятную точку встречи снаряда с целью и сообщает на орудия азимут и угол возвышения. Сельсины и соответствующие механизмы разрешали передавать необходимые команды автоматически.

Возможности нашей страны для выпуска, а тем более разработки столь сложных, наукоемких комплексов, какими были системы ПУС и ПУАЗО, были невелики. Для создания собственной научной и производственной базы было необходимо изучать и осваивать опыт зарубежных фирм, ушедших далеко вперед. Советские организации, в свою очередь, могли испытывать недоверие к инофирме – не утаила ли она каких-нибудь секретов или патентов, не присылает ли второстепенных специалистов вместо лучших. Лучше всего это было делать непосредственно у его обладателей, на месте, и в тридцатые годы отправка молодых специалистов за рубеж практиковалась довольно широко.

В 1934 г. вскоре после защиты дипломного проекта молодой заводской специалист А.И. Шокин был направлен в служебную командировку на фирму «Сперри» в США для изучения вопросов проектирования и производства МПУАЗО. Поездка организовывалась через «Амторг» – акционерное общество, занимавшееся продвижением на советский рынок американских товаров, тогда еще мало известных в нашей стране на фоне традиционных европейских.