Авиация и космонавтика 2012 09

«На всех присутствовавших столь ужасный случай произвел самое тяжелое впечатление», – писал «Минский листок». И сокрушенно добавлял: «Впрочем, это общая участь всех воздухоплавателей, и, по очень меткому выражению столичной газеты, всякий подобный полет есть покушение на самоубийство».

Похороны Станислава Древницкого состоялись на следующий день после катастрофы на одном из витебских кладбищ. Явились на похороны погибшего аэронавта сотни людей, не знавших его, но пришедших проводить в последний путь из уважения к смелости покорителя воздуха, погибшего так трагически.

Артистическое товарищество Витебска на гроб покойного возложило венок (странствующие аэронавты считались своего рода артистами). По случаю ужасного события спектакль, намеченный на 2 июля в городском театре был отменен. Станислав Маврикиевич Древницкий погиб в возрасте тридцати четырех лет. Его последний полет был сто двадцать четвертым по счету.

Эдуард Лискевич

Третьим «варшавским аэронавтом» стал Эдуард Лискевич. Впервые он поднялся в небо 26 апреля 1892 года с Мокотовского поля. «Стечение зрителей, – писал "Варшавский дневник", – было громадное: платные места заняли около пяти тысяч человек».

Правда это или нет, но, по словам Лискевича, аэронавтом он стал совершенно случайно, заключив однажды пари, что сможет, не имея никакого опыта, подняться на воздушном шаре и прыгнуть с парашютом. Пари Лискевич выиграл и так увлекся после этого воздухоплаванием, что вскоре превратился в профессионального аэронавта-парашютиста.

В середине мая 1892 года он совершил в Варшаве еще один полет. А дальше, подобно своим предшественникам Дзиковскому и Станиславу Древницкому, отправился на полеты в другие города.

Сначала он побывал в Вильне, городе, почему-то особенно привлекавшем странствующих аэронавтов. Лискевич приехал не один. Газета «Виленский вестник» писала: «До сих пор на поприще аэронавтики со спусками при помощи парашютов подвизались лишь мужчины, но теперь начинают это делать и женщины. В недалеком будущем в Ботаническом саду состоится воздушный подъем на аэростате молодой дамы, некой г-жи Жедик».

Молодая дама была спутницей Эдуарда Лискевича, воздухоплавательницей и парашютисткой. Первым полетел Лискевич. Но зрителей пришло в сад так мало, сбор оказался таким мизерным, что воздухоплаватели решили не продолжать полеты в Вильне и переехать в Ковно. Здесь не только Лискевич, но и Жедик поднялась на монгольфьере и прыгнула с парашютом.

Два дня спустя в «Ковенских губернских ведомостях» появилась статья под заголовком «Аэронавтка», в которой описывался полет и прыжок отважной воздухоплавательницы. Ковенцы узнали, что она – не только партнерша, но и жена Лискевича.

«Но вот шар стал принимать грушевидную форму, – писал автор статьи, – и г. Лискевич, супруг г-жи Жедик, решил, что время отправиться за женой.

– Идет! Идет! – раздались голоса.

Аэронавтка, одетая по-мужски в голубую шелковую одежду, с букетом цветов, под звуки марша грациозно вошла в круг. Начались последние приготовления». Быстро прицепили парашют. Шару дали свободу, и он устремился к небесам.

Бесстрашная аэронавтка, взлетев из городского сада, была отнесена ветром к возвышенности, Зеленой горе, где и опустилась без происшествий (чего нельзя сказать о Лискевиче, которому пришлось приводниться с парашютом в реке Немане).

После спуска Жедик встречали с восторгом. Лискевич снял жену с извозчичьих дрожек и почти бегом увел ее от восторженной толпы, кричавшей «ура!», «браво!», «качать ее!». Духовой оркестр играл туш…»

В конце августа аэронавты прибыли в Ригу. В первом же полете Эдуарда Лискевича из Верманского парка 27 августа едва не произошла катастрофа.

Солдаты с трудом удерживали наполненный монгольфьер. Когда он, наконец, был отпущен, повторилось то, что случилось год назад при полете в Вильне Станислава Древницкого. Один из солдат зазевался, не отпустил веревку и был поднят в воздух. К счастью, это вовремя заметили другие солдаты. «И не стащи его за ноги товарищи, – писала газета "Рижский вестник", – дорого обошлась бы ему эта оплошность».

После полета Жедик 30 августа стало известно, что аэронавтку зовут Бронислава, что родом она из Гродненской губернии и летает, как и ее муж, первый год.

В беседе с корреспондентом «Рижского вестника» Бронислава не скрывала, что очень боится спусков на крыши домов. «Я уверена, что у меня не хватит присутствия духа своевременно освободиться от парашюта, и он наверняка сбросит меня вниз. Поэтому для спусков я стараюсь выбрать ровное место».

Супруги поднимались в воздух по очереди. Каждый совершил в Риге по два полета. Третий полет у Брониславы Жедик не удался. Наполнение монгольфьера уже заканчивалось, как вдруг оболочка его с треском разорвалась. Солдаты, державшие шар, с криком шарахнулись в стороны. Повалил черный дым, и оболочка шара упала прямо на горящую печь. Шар успели убрать, он не загорелся, но полет пришлось перенести на другой день.

В июне 1893 года прыжок Лискевича увидели киевляне. На берега Днепра он приехал без Брониславы Жедик. Видно, она оставила аэронавтику, столь богатую опасными происшествиями. Не обошлось без приключения и в Киеве. Лискевич опустился в увеселительный сад, расположенный у обрыва. Парашют зацепился за ограждение, и аэронавт повис над «пропастью». Трудно сказать, как вышел бы он из этого небезопасного положения, не поспеши к нему на помощь посетители сада.

Газета «Киевлянин» писала: «Лискевич не новичок в аэронавтике. Совершенный им 3 июня воздушный полет был сорок вторым в его практике».

Вслед за Жедик оставил воздухоплавание и Эдуард Лискевич. Пожалуй, 1893 год был для него последним, когда он поднимался на воздушном шаре.

Объявление о полете Эдуарда Лискевича в Риге

Спуск с парашютом Элизы Горнерен

Надо сказать, что первые женщины-парашютистки появились еще во времена Жака Гарнерена. Среди них самой известной была его племянница, Элиза Гарнерен. Как и ее знаменитый дядя, она выступала в разных странах Европы и совершила несколько десятков прыжков с парашютом, в том числе прыжок над морем.

Почти одновременно с Древницкими начала летать на аэростатах и прыгать с парашютом Кетти Паулюс, ученица немецкого аэронавта-парашютиста Германа Латтеманна. Она бросалась вниз с парашютами, упакованными в свертки, которые при падении разворачивались. После трагической гибели своего учителя Паулюс продолжала летать одна и до Первой мировой войны совершила более шестидесяти прыжков. Таким образом, в парашютном деле женщины не отставали от мужчин. Первой ученицей Станислава Древницкого стала Янина Мей. Биография ее, к сожалению, неизвестна, как и настоящая фамилия. В то время Янине было около двадцати лет. «Ее родина – Варшава, – писала одна газета, – ее прошлое – роман, заставивший прибегнуть к воздухоплаванию как средству забыться или умереть».

Первый публичный полет Янина Мей должна была совершить в Варшаве с Мокотовского поля, откуда начал свой путь в небо и ее руководитель, Станислав Древницкий. 23 августа 1892 года в газете «Варшавский дневник» появилось такое любопытное сообщение: «В течение последних лет несколько варшавян избрали своей профессией подъемы на воздушных шарах и прыжки с парашютом. Теперь Варшава выделяет из среды своих граждан воздухоплавательницу, девицу Янину, которая совершит первый полет сегодня, в семь часов вечера. Полет воздухоплавательницы- варшавянки, без сомнения, привлечет на Мокотовское поле многих».