Александр Иванович Шокин. Портрет на фоне эпохи

Для зенитной артиллерии, достигшей предела своих возможностей, это было уже не под силу, и решить задачу могла только система зенитноракетных комплексов в сочетании с радиолокационными станциями дальнего обнаружения и другими средствами.

Постановление Совета Министров СССР от 12.03.52 № 1490 «О присуждении Сталинских премий за выдающиеся работы в области науки, изобретательства, литературы и искусства за 1951 год»

Решиться на создание такой системы можно было либо по незнанию, либо при полной уверенности в силах государства. Все предыдущие разработки такого рода начинались с иностранных образцов, здесь же образцов для копирования не было. То, что досталось от Германии, по разным причинам не дошло до конечной стадии, а то, что было за рубежом, не очень подходило для решения поставленной задачи. Но надо было начинать. 20 июля 1950 г. в Кремле, в кабинете И.В. Сталина, состоялось совещание, которое началось в 23:00 и закончилось в 00:30, а для членов Политбюро – в 1:00.

Фамилии участников совещания, как было принято без инициалов и должностей, значатся в книге записей посетителей кабинета И.В. Сталина. Присутствовали Берия, Булганин, Маленков, Микоян, Молотов, Хрущев, Василевский (министр ВС СССР), начальник Генерального Штаба С.М. Штеменко, Белов (А.Ф.) (директор завода № 150 Минавиапрома), Жильцов (Н.П.) (заместитель главнокомандующего ВС СССР по строительству и оборудованию аэродромов и воздушных трасс), А.И. Козлов (заведующий сельскохозяйственным отделом ЦК КПСС), Луцкой (военнослужащий Порт-Артурской военно-морской базы), полковник В.К. Юстин, Жигарев (главком ВВС), Петрова.

Есть еще воспоминания П.Н. Куксенко о его ночном вызове на квартиру И.В. Сталина в Кремле, где впервые обсуждалась проблема от защиты Москвы от атомной бомбардировки, похожие на достовернные, но, к сожалению, без даты. Другие воспоминания (С.Л. Берии, Г.В. Кисунько) могут являться только пересказами чужих слов, так как согласно записи в журнале посетителей на совещании их не было.

Поручение было дано, и к 3 августа текст проекта постановления был подготовлен П.Н. Куксенко, С.Л. Берией и Г.Я. Кутеповым и доложен И.В. Сталину. Синим карандашом Сталин написал: «За, с поправками. 1950.3.8». Тем же карандашом на первой странице в наименовании исполнителя слово «специальное» было зачеркнуто и исправлено на «конструкторское». В правом нижнем углу синим карандашом написано: «В настоящем проекте все необходимые поправки в соответствии с указаниями т-ща Сталина внесены. Л. Берия 8.VIII-50».

9 августа 1950 года было подписано Постановление СМ СССР на разработку первой отечественной стационарной зенитно-ракетной системы для Войск ПВО страны, Постановлением определялись состав системы и тактико-технические требования, по которым комплекс должен был быть способен одновременно уничтожить до 1000 самолетов противника с пуском по каждому до трех ракет. Функции головного разработчика системы ПВО Москвы были возложены на КБ-1. Главными конструкторами новой системы, первоначально названной «Беркут» [243], а с 1953 года получившей наименование С-25, были назначены С.Л. Берия и П.Н. Куксенко, а заместителем Главного конструктора был назначен А.А. Расплетин, переведенный из НИИ-108. Чтобы не отвлекать силы от решения этой задачи, все работы по зенитным ракетам в НИИ-88 и их системам управления в НИИ-885, заданные постановлением 1946 года, были прекращены, а занимавшиеся ими отделы расформированы, вся документация по теме И-32 по ПРО была передана в КБ-1 Д.Л. Томашевичу (ракета) и в НИИ-88 Г.Н. Бабакину (система наведения). В том же году отчет о проделанной работе по ПPO был заслушан на ученом совете НИИ-20 и отложен на неопределенное время.

Постановление СМ СССР № 3389-1426сс/оп от 9 августа 1950 г.

Работы по созданию этой небывалой системы ПВО были организованы по уже отработанной на атомном проекте схеме. Курирование всех работ от СМ СССР было поручено Л.П.Берии, а для управления ими Постановлением СМ СССР № 307-144сс/оп от 3 февраля 1951 г. был создан специальный правительственный орган – Третье Главное управление Совета Министров СССР (ТГУ), подчиненное Специальному комитету СМ СССР. Ему были выделены необходимые денежные средства, мощные строительные организации, подчинены конструкторские бюро и заводы-изготовители технологической аппаратуры и ракет. КБ-1 было включено в состав ТГУ. Начальником ТГУ с 1951 года стал Василий Михайлович Рябиков (1907–1974), с освобождением его от должности первого заместителя министра вооружения. Заместителями начальника Третьего главного управления ТТ были утверждены С.И. Ветошкин – первый заместитель, и А.Н. Щукин – заместитель по научно-техническим вопросам. Членами коллегии ТГУ стали П.И. Калинушкин, он же начальник планово-производственного отдела, и А.А. Степанов, он же начальник отдела снабжения и кооперированных поставок.

Позднее заместителями Рябикова были назначены В.Д. Калмыков – главным инженером ТГУ, и Г.А. Титов. С.М. Владимирский с февраля 1952 г. был переведен в аппарат Совмина и стал помощником Л.П. Берии по ТГУ. Начальником КБ-1 был назначен выдающийся организатор артиллерийского производства в годы войны А.С. Елян.

Успех в выполнении поставленных задач в первую очередь определялся возможностями радиоэлектроники, т. е. наличием необходимых кадров разработчиков и производственников, опыта создания сложной аппаратуры и систем, промышленного потенциала, и все это в стране уже было. Прежде всего было использовано знание А.Н. Щукиным, как бывшим заместителем председателя Комитета по радиолокации, ведущих специалистов по радиолокации и смежным областям техники. Особым решением секретариата ЦК ВКП(б) в КБ-1 направляется «тридцатка» – тридцать специалистов из разных организаций Москвы и Ленинграда, согласия которых на перевод никто и не собирался спрашивать. Из ЦНИИ-108 Щукин и Расплетин перевели в КБ-1 Б.В. Бункина, М.Б. Заксона, И.Л. Бурштейна и К.С. Альперовича, но из своей лаборатории, чтобы не наносить большего ущерба начатой им в ЦНИИ-108 новой разработке, Расплетин не призвал никого. Среди ведущих специалистов были также старый знакомый А.И. Шохина А.Л. Минц, молодой Г.В. Кисунько и др. Были привлечены к работе и немецкие специалисты (кстати, на договорной основе, с обеспечением комфортных условий труда и быта), вывезенные в 1946 году из Германии.

В какой-то мере в качестве прототипа «Беркута» можно рассматривать кольцевую систему ПВО Берлина со стационарными секторными радиолокаторами дальнего обнаружения и стационарными же радиолокаторами наведения. В системе «Беркут» также предусматривалось кольцевое размещение РЛС дальнего обнаружения и 56 зенитно-ракетных дивизионов, способных одновременно обстреливать до двадцати целей каждый благодаря стационарным секторным РЛС наведения (центральным радиолокаторам наведения – ЦРН),

Из всех конструкторов проекта наибольшим пониманием практических задач, решение которых было необходимо для создания этой огромной системы, обладал А.А. Расплетин, и основные принятые технические решения так или иначе связаны с его предыдущим и телевизионным, и радиолокационным опытом. Находясь в Германии в составе комиссии специалистов по вопросам изучения немецкой радиолокационной техники, возглавлявшейся А.И. Шокиным, Расплетин по крайней мере видел берлинскую систему ПВО, хотя главной его задачей тогда было изучение бортовых РЛС немецких самолетов. Работая в НИИ-108 в 1943–1944 годах, он занимался созданием радиолокационных станций для истребительной авиации и системы наведения истребителей, а в 1945–1947 годах разрабатывал станцию наземной артиллерийской разведки целей (совместно с Г.Я. Гуськовым). В последней радиолокатор с рекордно короткой для того времени длиной волны обнаруживал цели и определял их координаты путем линейного сканирования своего рабочего сектора. И в ЦРН для определения координат воздушных целей и ракет также был принят метод периодического равномерного перемещения двух веерообразных лучей от станции по азимуту и по углу места. Только благодаря такому методу удалось одновременно наблюдать и все цели в данном секторе, и все ракеты, чем достигалась многоканальность и возможность сопровождать и поражать до 1000 целей всего 56 станциями. «Расплетину удалось то, с чем не смогли справиться немецкие специалисты за долгие годы работы, в чем увязли американцы при создании подобной ЗРС «Наш». Достаточно сказать, что для решения аналогичных задач обнаружения и обстрела 20 целей американцам требовалось 40 РЛС, а «Беркуту» всего одна, но многоканальная, в которой был реализован принцип линейного сканирования».