Иудаизм. Древнейшая мировая религия

Лишь несколько дней спустя община собирается снова для празднования Суккот (Кущей). «Хотя праздник Кущей посвящен избавлению и покою, это все же праздник скитания по пустыне» [73]. Символ же скитания – сам шатер, сукка. Столь зримый знак праздника в доме, сукка, также строится на территории синагоги. Впрочем, в синагоге Суккот больше всего выделяется соединением четырех растений. Тора заповедует:

Считается, что речь идет о следующих деревьях: цитрусовый плод (этрог), пальма, мирт и верба. Слово «возьмите» понимается буквально. Пальмовую ветвь соединяют с тремя ветками мирта и двумя ветками вербы и держат в правой руке, а этрог в левой руке. Принято водить ими вверх-вниз и обращать на все четыре стороны света (после чтения соответствующего благословения). С пением «Хошано́т», то есть с «Осанной», ветви обносят по синагоге. В седьмой день праздника процессия обходит свиток Торы не один раз, а семь. Поэтому этот день именуется Хошана Рабба («Великая Осанна»). Некоторые общины поныне соблюдают следующий обычай: хлещут землю ветками вербы до тех пор, пока с них не облетят листья.

Восьмой день праздника именуется Шмини Ацерет. Это обычно переводят как «Восьмой день торжественного собрания». Шмини Ацерет знаменует переход от лета к зиме, и на дополнительной молитве (Мусаф) перед открытым ковчегом читаются молитвы о дожде. Отныне и до Пасхи к каждой «Амиде» добавляются заключительные слова этой молитвы: «...заставляющий дуть ветер и падать дождь».

Последний день осеннего праздничного сезона – Симхат Тора («Радость о Торе»). В Израиле и реформистских синагогах он совпадает с Шмини Ацерет, но другие общины диаспоры празднуют его на следующий день. Тогда завершается цикл годичного чтения Торы, и начинается новый цикл. Симхат Тора – праздник радостный (отчасти обусловлено тем, что он последний в длинной череде торжеств и праздников). Все свитки вынимаются из ковчега, и молящиеся семь раз обходят с ними синагогу. Это сопровождается пением и танцами. Тех, кто заканчивает цикл чтения Торы и открывает новый цикл, именуют «Хатан Тора» («жених Торы») и «Хатан Берешит» («жених Берешит [Бытия]»). Однако в некоторых синагогах к Торе – единственный случай в году! – вызывают всех, причем часто даже детей. Детям дают сладости и яблоки, и они шествуют за Торой, размахивая украшенными флагами. Два жениха (в прогрессивных общинах это могут быть две «невесты») угощают всех молящихся.

По силе эмоций, со всеми их перепадами, другие праздники не могут конкурировать с осенними. Пасхе и Шавуот сопутствуют особые богослужения, как и особым дням года. На Шавуот синагогу по обычаю украшают зелеными ветвями, хотя некоторые раввины этим недовольны: дескать, слишком уж похоже на христианский праздник урожая. На праздник Пурим свиток Есфири читается и утром, и вечером, причем при упоминании Амана, нечестивого гонителя евреев, присутствующие (особенно дети) изо всех сил гремят погремушками. В постный день 9-го ава (память о гибели Храма) синагога погружена в скорбное и печальное настроение. Радостные молитвы пропускаются, и молящиеся, подобно плакальщикам, стараются не сидеть на стульях. По утрам не надеваются талит и тефиллин. Звучат «кинно́т» («причитания»). Под скорбную мелодию читается Плач Иеремии.

Моменты жи зни

Таковы особые обряды, грустные и радостные, которые отмеряют ритм синагогальной жизни год за годом. Следует сказать еще о церемониях иного рода, с которыми связано существование каждой еврейской семьи. В маленьких и тесно сплоченных общинах грань между синагогой и домом узкая и расплывчатая. Люди делят друг с другом счастье и беды, собираются на обрезание, погребение и «шиву». В крупных конгрегациях связи более безличные, но и там община окружает своих членов теплом и вниманием: например, родители приходят воздать хвалу за рождение ребенка, или жених вызывается к чтению Торы перед свадьбой, или плакальщик приходит в синагогу, а община отвечает «Аминь» во время чтения им «Каддиша». Во многих конгрегациях имена умерших родственников произносятся вслух во время поминальных молитв на Иом Киппур. Как мы уже сказали, обрезание и бракосочетание могут совершаться в синагоге, которую могут также счесть подходящим местом для панегирика на смерть видного ее члена.

Регулярные богослужения – хорошая возможность для упоминания частных событий: после того как один из членов общины вызывается к Торе, произносится молитва под названием «Мишебера́х». Она начинается следующими словами: «Тот, Кто благословил наших предков Авраама, Исаака и Иакова, да благословит...» (Существуют и эгалитарные версии этой молитвы, в которых перечислены не только патриархи, но и матриархи.) Могут упоминаться такие события, как рождение ребенка или свадьба, а в наши дни даже золотая или серебряная свадьба, семидесятилетие или восьмидесятилетие. В этот момент богослужения можно вознести молитвы за болящих или сделать пожертвования (хотя в некоторых синагогах последнее не поощряется, дабы не смешивать материальное с духовным и не выставлять напоказ богатство или щедрость). Если вызванный человек побывал в серьезной опасности, путешествии или болел, он может произнести особое благословение («гомель»): «Благословен Ты, Господи, Боже наш, Царь мира, удостаивающий милостями тех, кто этого не заслуживает, – ибо Он воздал мне великим добром».

Гомель может произносить и мать, впервые придя в синагогу после родов. Часто приносят ребенка, чтобы его благословил раввин. В реформистских синагогах ребенок отныне получает еврейское имя.

Переход от детства к взрослому состоянию знаменуется в синагоге церемонией Бар/Бат Мицва. Это радостный момент не только для семьи, но и для всей общины. После службы родители часто приглашают всю конгрегацию присоединиться к семейному торжеству. В нынешнем виде обряд Бар Мицва не очень древний и относится, скорее, к сфере обычая, чем устава. По достижении тринадцати лет мальчик должен соблюдать заповеди, но никаких специальных действий и ритуалов на сей счет не предусмотрено. По-видимому, в средневековой Германии решили отмечать это событие по-особому: вызывать мальчика к Торе и устраивать вечеринку, на которой он демонстрировал бы свои познания. Это легло в основу нынешней практики. Мальчик идет в синагогу вместе с родителями, читает отрывок из Торы или Гафтару. Отец произносит особое благословение: «Благословен Тот, кто освободил меня от ответственности за этого [ребенка]». Смысл его состоит в следующем: доселе отец нес ответственность за любой проступок сына; отныне же тот будет сам отвечать за свои действия. Затем раввин обращается к мальчику, призывая стойко держаться иудаизма. Чаще всего обряд Бар Мицва проводят в субботу, но иногда в понедельник или четверг (другие дни, в которые читается Тора). Тогда мальчик впервые надевает тефиллин.

Поскольку в традиционных синагогах девочек не вызывали к Торе, да и вообще они не играли роли в жизни синагоги, соответствующей церемонии для них не придумано. Сейчас некоторые ортодоксальные раввины возражают против любого обряда Бат Мицва на том основании, что это не имеет основания в традиции. Некоторые ортодоксальные конгрегации проводят особую будничную службу, на которой девочки, достигшие двенадцати лет, читают библейские тексты и молитвы. Другие разрешают девочке на Бат Мицва обратиться к присутствующим во время субботней службы. В консервативных и реформистских синагогах Тору читают не только мальчики, но и девочки.

Церемония Бар Мицва давно подвергается критике: не слишком ли рано считать мальчика мужчиной в тринадцать лет? У многих ребят в этом возрасте недостаточно зрелости, чтобы даже понять ответственность, которую они берут на себя. Как правило, они знают далеко не все из 613 заповедей Торы, а если и знают, скорее всего, не имеют мало-мальски серьезных общих знаний в области этики и религии. К началу XIX века в Германии ввели обряд конфирмации, на котором мальчик должен был ответить на вопросы раввина (например, о вере в Бога), а затем прочитать «Тринадцать принципов» Маймонида. Появилось много катехизисов как на иврите, так и на немецком языке, причем основной упор делался на универсальных, а не специфически еврейских, принципах. Здесь, конечно, сказывалось христианское влияние. Некоторые евреи даже высказывали недовольство – уж очень похоже на Церковь! – и отмечали, что в иудаизме нет символа веры, а потому катехизацию проводить не надо. Тем не менее конфирмация получила рецепцию в реформистском иудаизме, причем не только для мальчиков, но и для девочек. Она распространилась в Америку, где постепенно вытеснила Бар Мицву. Впоследствии ее стали проводить не с тринадцати лет, а с пятнадцати или шестнадцати. Это было обусловлено тем значением, которое придавалось еврейскому образованию в американском реформистском иудаизме между двумя мировыми войнами. Конфирмация в более позднем возрасте позволяла обеспечить лучшую подготовку: как более качественные знания, так и большую религиозную и нравственную зрелость. Она также решала проблему, которая была присуща Бар Мицве в более раннем возрасте: в отсутствие последующих образовательных целей подростки часто бросали еврейское образование и постепенно отходили от синагоги. Вообще все направления иудаизма пытаются так или иначе решить педагогические сложности, связанные с Бар Мицва: скажем, настаивают на катехизации и регулярном посещении синагоги, а также разными способами стимулируют заинтересованность.