Психология

Короче говоря, из двух лиц с тем же внешним опы- том и с той же степенью прирожденной восприимчиво- сти то лицо, которое более размышляет над своими впечатлениями и ставит их в систематическую связь между собой, будет обладателем лучшей памяти. При- меры можно видеть на каждом шагу. Большинство лю- дей обладают хорошей памятью на факты, имеющие от- ношение к их житейским целям. Школьник, проявляю- щий способности атлета, оставаясь крайне тупым в учебных занятиях, поразит вас знанием фактов о дея- тельности атлетов и окажется ходячей справочной кни- гой по статистике спорта. Причиной этому является то, что мальчик постоянно думает о любимом предмете, собирает относящиеся к нему факты и группирует их в известные классы. Они образуют для него не беспоря- дочную смесь, а систему понятий ¹— до такой степени глубоко он их усвоил.

Так же точно купец помнит цены товаров, полити- ческий деятель — речи своих коллег и результаты голо- сования в таком множестве, что посторонний наблюда<тель поражается богатством его памяти, но это богат- ство вполне понятно, если мы примем во внимание, как много каждый специалист размышляет над своим пред- метом. Весьма возможно, что поразительная память, об- наруживаемая Дарвином и Спенсером в их сочинениях, вполне совместима со средней степенью физиологиче- ской восприимчивости мозга обоих ученых. Если чело- век с ранней юности задается мыслью фактически обо- сновать теорию эволюции, то соответствующий материал

194

будет быстро накапливаться и прочно задерживаться в его памяти. Факты свяжутся между собой их отноше- нием к теории, а чем более ум будет в состоянии раз- личать их, тем обширнее станет эрудиция ученого. Ме- жду тем теоретики могут обладать весьма слабой отры- вочной памятью и даже вовсе не обладать ею. Фактов, бесполезных для его целей, теоретик может не замечать и забывать тотчас же после их восприятия. Энциклопе- дическая эрудиция может совмещаться почти с таким же «энциклопедическим» невежеством, и последнее мо- жет, так сказать, скрываться в промежутках ее ткани. Те, кому приходилось иметь много дела со школьника- ми и профессиональными учеными, поймут, какой тип я имею в виду.

В системе каждый факт мысли связан с другим фак- том каким-нибудь отношением. Благодаря этому каж- дый факт задерживается совокупной силой всех других фактов системы и забвение почти невозможно.

Почему зубрежка такой дурной способ учения? По-сле сказанного выше это само собой ясно. Под зубре- нием я разумею тот способ подготовки к экзаменам, когда факты закрепляются в памяти в продолжение не- многих часов или дней путем усиленного напряжения мозга, запоминаются на время испытания, между тем как в течение учебного года память почти вовсе не уп- ражнялась в области предметов, необходимых к экза- мену. Объекты, заучиваемые таким путем, на отдельный случай, временно, не могут образовать в уме прочных ассоциаций с другими объектами мысли. Соответствую- щие им мозговые точки проходят по немногим путям и с большим трудом возобновляются. Знание, приобре- тенное с помощью простого зубрения, почти неизбежно забывается совершенно бесследно. Наоборот, материал, набираемый памятью постепенно, день за днем, в связис различными контекстами, освещенный с разных то- чек зрения, связанный ассоциациями с другими собы- тиями и неоднократно подвергавшийся обсуждению, об- разует такую систему, вступает в такую связь с осталь- ными сторонами нашего интеллекта, легко возобновляет -ется в памяти такой массой внешних поводов, что оста- ется надолго прочным приобретением. Вот в чем рацио- нальное основание для того, чтобы установить в учеб- ных заведениях надзор за непрерывностью, равномер- ностью занятий в течение учебного года. Разумеется, в зубрении нет ничего нравственно предосудительного.

13*

195

Если бы оно вело к желанной цели — к приобретению прочных знаний, то, бесспорно, было бы лучшим педа. гогическим приемом. Но на самом деле этого нет, и уча-щиеся сами должны понять почему.

Прирожденная восприимчивость памяти человека неизменна. Теперь читателю будет вполне ясно, если мы скажем, что все усовершенствование памяти заклю- чается в образовании ряда ассоциаций с теми многочи- сленными объектами мысли, которые нужно удержать в голове. Никакое развитие не может, по-видимому, усо-вершенствовать общую восприимчивость человека. Она представляет собой физиологическое свойство, данное человеку раз и навсегда вместе с его организацией, свойство, которое он никогда не будет в состоянии из- менить. Без сомнения, оно изменяется в зависимости от состояния здоровья человека; наблюдения показывают, что оно лучше, когда человек свеж и бодр, и хуже, ког- да он утомлен или болен. Таким образом, что хорошо для здоровья, то хорошо и для памяти. Мы можем даже сказать, что любое интеллектуальное упражнение, уси- ливающее питание мозга и повышающее общий тонус его деятельности, окажется полезным и для общей вос- приимчивости. Но более этого ничего нельзя сказать, а это, очевидно, гораздо менее утешительно сравнительно с ходячими взглядами на восприимчивость мозга.

Обыкновенно полагают, что систематические упраж-нения укрепляют в человеке не только способность за- поминать факты, входящие в состав этих упражнений, но и вообще восприимчивость к запоминанию. Говорят, например, что продолжительное заучивание слов облег- чает дальнейшее их заучивание. Если бы это было спра- ведливо, то все только что сказанное мной было невер- но и всю теорию зависимости памяти от образования нервных путей в мозгу нужно было бы вновь пересмат- ривать. Но я склонен думать, что фактов, противо- поставляемых этой теории, на самом деле не суще*ствует.

Я обстоятельно расспрашивал многих опытных акте- ров, и все они единогласно утверждают, что заучивание ролей весьма мало облегчает дело. По их словам, это только развивает способность разучивать роли систе-матически. Опыт сообщил актерам богатый запас инто- наций, экспрессии и жестов; это облегчает разучивание новых ролей, в которых возможно применить запас, на- копленный так же, как накоплены купцом его знания о

196

ценности товаров, атлетом — познания по части гим- настической ловкости; новые роли благодаря практике заучиваются легче, но при этом прирожденная воспри- имчивость нисколько не совершенствуется, а, наоборот, слабеет с годами.

Здесь запоминание облегчается вдумчивостью. Точ- но так же, когда школьники совершенствуются в заучи- вании наизусть, я уверен, что на поверку причиной со- вершенствования всегда окажется способ заучивания отдельных вещей, представляющих относительно боль- ший интерес, большую аналогию с чем-нибудь уже зна- комым, воспринятым с большим вниманием и т. д., но отнюдь не укрепление физиологической силы восприим-чивости. Заблуждение, которое я имею в виду, прони- кает наскозь полезную и интересную в других отноше-ниях книгу «Как нужно укреплять память» Гольбрукаиз Нью-Йорка. Автор не различает общей физиологи- ческой восприимчивости и восприимчивости к опреде- ленным явлениям и рассуждает так, как будто и та и другая должны совершенствоваться при помощи одних и тех же средств.

«Я лечу теперь,— говорит он,— старика, страдающе- го потерей памяти, который не замечал, что память его быстро слабеет, пока я не обратил на это внима- ния. В настоящее время он употребляет энергичные усилия для восстановления памяти, и не без некоторого успеха. Метод лечения заключается в том, чтобы еже- дневно по два часа — час утром и час вечером — упраж- нять память. Пациент в это время сильно напрягает внимание, чтобы воспринимаемое ярко запечатлевалось в уме. Каждый вечер он должен припоминать все собы- тия минувшего дня и повторять то же на следующее утро. Каждое услышанное имя ему следует записывать и стараться запомнить, возобновляя его в уме время от времени. Еженедельно он должен запоминать до десяти имен государственных деятелей. Ежедневно ему надо заучивать стихи из поэтических произведений и из Биб- лии. Он должен также запоминать время от времени номер страницы в какой-нибудь книге, где сообщается интересный факт. С помощью этих упражнений и неко- торых других приемов ослабевшая память пациента на- чинает снова оживать».