Зеркало для личности (версия 2009)

— Само желание пожалеть кого-то возникает из-за жалости к самому себе, потому что ситуация для всех одинаковая. Она у всех есть. Поэтому отслеживайте состояния, которые у вас возникают. Будете ли вы осуждать меня, жалеть ее, жалеть себя. Это есть, и не может не быть в личности. А так как вину переживать очень тяжело, то осуждение лучше, чем вина, и тогда я буду осуждать. Тогда у меня нет вины, но я осуждаю всех. Осуждать-то легко, а вину чувствовать тяжело. Хотя это вещи одного и того же порядка. Чтобы не чувствовать вину, я буду осуждать механически, не понимая этого. Я всех буду осуждать, особенно тех, которые мне на это указывают. Поэтому осуждение так распространено здесь. А вот почувствовать вину как другую сторону осуждения, не просто. Ведь когда вы распространяете осуждение, вы одновременно имеете и вину. И чем больше вы осуждаете, тем больше у вас вины.

— Я начала на тебя проецировать осуждение потому, что пошла вина.

— Потому что ты боишься вины. Так ты проживи эту вину как факт: «Да, у меня есть вина».

— Она меня и размочила.

— Так вот и переживайте ее. Осуждать-то легко. Вот я какой сильный, гордый, сейчас всех разнесу. Осуждение — это активная позиция в жизни. А вина — пассивная позиция.

— А в вине-то находиться больно.

— Так ты в боли-то и находишься. Все в боли находятся и вопят от этого, но делают вид, что у них боли нет, потому что они осуждают. Им кажется, что, осуждая кого-то, они не будут чувствовать эту боль. Это как в анекдоте. Абрам и Сарра лежат, Абрам ворочается и не спит. Сарра спрашивает: «В чем дело?» Абрам отвечает: «Я Изе должен тысячу долларов». Сарра вскакивает, подбегает к окну и кричит: «Изя, Абрам тебе должен тысячу долларов, так вот он тебе их не отдаст». Ложится и говорит Абраму: «Спи, теперь пусть он переживает». Вот и смотрите, вина, оказывается, переживается значительно болезненнее, потому что это пассивное состояние.

— Это подавленное состояние.

— Хорошо. Но когда я осуждаю, то я гордый, я сильный, я знающий, я правду говорю. А когда чувствую вину, то я раздавленный, я никакой. А так как осуждение и вина идут вместе, то когда ты несешь осуждение, то одновременно несешь и вину. Но с виной я не хочу соприкасаться, и тогда я буду усиливать осуждение. Как только вина пришла, так я буду говорить, что это не из-за меня, а из-за этого козла. Давай его осуждать будем!

Так возникают революции и создаются войны. Когда вина начинает усиливаться, нужно найти козла отпущения, осудить его и идти на него «святой войной». Часто говорят о раскаянии, но оно есть способ подавить вину. Одного раскаяния недостаточно. Ты должен понимать двойственность, потому что иначе эта вина опять перейдет в осуждение, что, собственно, и происходит. В принципе, раскаяться, если правильно употреблять это слово, это и есть осознать. Раскайся, то есть пойми, что, осуждая, ты имеешь вину. Осознай вину и осуждение как две стороны одной медали. Это и есть раскаяние. Раскаяние не есть переживание вины. Но пройти через фазу вины, чтобы осознать ее связь с осуждением, необходимо.

Что происходит в детстве? Ребенок что-то не то сделал, и родители тут же говорят: «Иди извинись. Встань в угол и почувствуй вину». То есть принудительно заставляют его чувствовать вину, а у ребенка идет сильное отторжение, и он начинает обвинять их.

— Последние два дня я переживала эти состояния. Я видела, как осуждение и вина перетекают одно в другое. Я сейчас прочувствовала, что когда идет обвинение, то проецируешь вину, то есть обвиняешь кого-то. Потом испытываешь злорадство и ненависть, а потом всё это возвращается, и ты испытываешь такую же вину, и идет очень тяжелое состояние «самонаказания» за то, что ты обвинил.

— Мы всё время занимаемся осуждением, а осуждая, мы накапливаем вину. Посмотрите, сколько за день вы осуждали, столько же у вас и вины. А сколько за месяц? А за год? А за всю жизнь? Так вот вину надо осознать и прожить как оборотную сторону осуждения. Именно это и покажет, что на самом деле правда не есть то, что вы считаете правдой. Осуждающий считает, что он прав, иначе он не будет осуждать.

— А еще момент, который мы в Карелии разбирали: видеть в неудаче удачу. Если еще увидеть, что это был опыт, который можешь наблюдать, увидеть, осознать. Это материал для твоего осознания. Опыт твоего мужа был таким, а для тебя он — возможность для осознания. Увидь это со стороны, в неудаче — удачу. Не было бы этого, тебя не было бы здесь, и тебе нечего было бы осознавать.

— Я предлагаю сейчас поделиться собственной виной по отношению к кому-то из здесь присутствующих.

— Я чувствовала себя виноватой по отношению к вам. Потому что я влетела с одними чувствами, вы меня разочаровали, и я выразила совершенно противоположные чувства.

— Вина испытывается вами как результат чего-то. Что вы делали, думали? Расскажите просто факты.

— Осуждала.

— Вы осуждали меня.

— Как я могла осуждать вас, когда я испытывала совершенно противоположные чувства?

— Вы даже не осознаёте свои чувства. То вы испытывали одно, то другое. Я вам сразу сказал, что вы вошли сюда на волне эйфории, благоговения, а затем спустились в ад. Это закономерно. Я знаю, что это происходит именно так. Но вы этого пока не знаете. Но как факт, вы осуждали меня, и за это осуждение вы чувствуете вину. И эта вина вылилась в ту ситуацию, о которой вы говорили, рассказывая о своих детях, застрявших в аэропорту.

— Теперь я ее больше не чувствую.

— Надо увидеть, что любое осуждение связано с виной. И пока вы в этой вине не раскаетесь, то есть не осознаете связь осуждения и вины, которые вы же сами и породили, то ничего не произойдет. Вы это создали, и вы же за это расплачиваетесь. Это не кто-то создал, не бог и не дьявол, которые следят за тем, кто что сказал, чтобы потом осудить. Ничего подобного. Сам человек это порождает. Вы имеете следствия своих собственных поступков. А причины этих поступков вы не понимаете. Мы их разбираем. Глядя на вину, посмотрите, какое ваше осуждение породило ее. При осознании вины и осуждения исчезает и то, и другое.

— А если чувство вины присутствует?

— К кому и по поводу чего?

— Например, я ехал на семинар, разругавшись с девушкой. Я сказал, что мне это надо. Я сломил ее сопротивление.

— Значит, я осуждал ее за то, что она не понимает, что мне надо ехать сюда. Я осудил ее и вынес приговор. Я уехал с этим и теперь проживаю этот приговор сам, потому что я осудил сам себя. Мне кажется, что я осудил ее, а осуждаю-то я всегда только себя.

— Это я и хотел спросить. Мы идем от осуждения, то есть я наехал на нее, а в чём вина? Если я испытываю чувство вины, значит, я осудил.

— Да. И при этом вы осуждаете не кого-то, а самого себя. Кого бы я ни осуждал, я осуждаю всегда только себя. Вот в чём дело.

— А если ситуацию глубже раскрыть? Что я в себе осуждаю?

— Надо смотреть конкретно. Что ты говорил своей девушке?

— Ты не понимаешь, что это для меня очень важно, а до тебя не доходит. Я должен встать и уехать.

— Это можно говорить как факт, а можно осуждать. Внутри есть две части, одна из которых чувствует, что есть что-то очень важное, а другая говорит, что ничего нового не надо, всё и так нормально. То есть одна часть тебя осуждает другую часть тебя же.

— Понятно. То есть та часть, которая говорит, что всё нормально и не хочет никаких изменений, выступает в роли моего оппонента, и я его осуждаю за то, что он не понимает.

— Да. А другая часть хочет изменений. Но они являются двумя сторонами одной медали. Это еще не осознание: осознание возникает только тогда, когда ты видишь обе стороны одновременно. Когда есть осознание противоположных сторон двойственности, то между ними нет конфликта. А между твоими частями есть конфликт. Есть часть, которая хочет развиваться, а есть часть, которая не хочет развиваться, но они являются одной медалью. А осознание просто видит то и другое как то, что есть.