Межпоколенческая коммуникация

(«Не сошлись характерами», диалог матери и сына)

Во втором действии пьесы Поль развивает свою мысль о вине матери за свое плачевное материальное состояние и предается воспоминаниям о своем детстве и юношеских годах, когда он оказывался свидетелем безответственного поведения матери:

Прежнева. Нынче у женщин совсем нет сердца, совсем нет.

Поль. Позвольте мне, maman, поблагодарить теперь вас за две вещи: во-первых, за то, что вы промотали мое состояние, а во-вторых, за то, что воспитали меня так, что я никуда не гожусь. Я умею только проживать. А где деньги, где? (Горячо.) Где деньги? Ну, давайте мне их! Вам весело было, когда я восьми лет, в бархатной курточке, танцевал лучше всех детей в Москве и уж умел волочиться за маленькими девочками! Вам весело было, когда я шестнадцати лет отлично скакал на лошади! Вы любовались, когда мы с моим гувернером, вашим любимцем, скакали по нашим наследственным полям. Вам весело было! При таком воспитании нужно иметь деньги, чтобы играть значительную роль в нашем обществе. Зачем же вы все промотали? Куда делись наши имения, наши крестьяне? Я блистал бы в обществе наперекор всем этим ученым и современно образованным людям с новыми идеями. Мне это было бы легко: они большой симпатией не пользуются. А теперь что? Теперь вы, может быть, будете иметь удовольствие видеть меня выгнанным из службы, праздношатающимся, картежным игроком, а может быть, и хуже. Что ж мне делать? Нельзя же мне от живой жены жениться в другой раз. (Опускает голову на руки.)

(«Не сошлись характерами», разговор между матерью и сыном)

Поль делает ставку на приданое богатой жены из купеческой среды. Однако, Серафима Карповна, за счет капиталов которой Поль надеялся поправить пошатнувшееся финансовое состояние, оказывается более расчетливой и дальновидной, и делится своими сомнения относительно авантюрных финансовых проектов своего мужа с отцом:

Карп Карпыч. Ну, он молодой, а ты все-таки вдова, а не девушка, все как будто перед мужем совестно; ну, он подластится да и выманит деньги-то.

Серафима Карповна (принимая чашку от Матрены). Неужели мужчины могут любить только из денег? (Вздох и глаза к небу.)

Карп Карпыч. А ты думала как? Порядок известный.

Серафима Карповна (выходя из задумчивости). Да я ему и не дам денег.

Карп Карпыч. Ну, и ладно. Ты поступай так, как я тебе приказывал.

Серафима Карповна. Конечно, папенька! Что я, дура, что ли?

(«Не сошлись характерами», диалог между взрослой дочерью и пожилым отцом)

Серафима Карповна. Может быть, ему не понравится, что я расчетлива, так ведь иначе мне как же? Я стараюсь только, чтоб не прожить капиталу, а проживать одни проценты. Что ж я буду тогда без капиталу, я ничего не буду значить.

Карп Карпыч. Обнакновенно.

Серафима Карповна. А проценты я сейчас могу расчесть на бумажке, нас в пансионе этому учили. А вот без бумажки я и не могу. (Задумывается.)

(«Не сошлись характерами», диалог дочери и пожилого отца)

Конечно, условия жизни в семьях, даже в одной стране и в один исторический период, существенно различаются, что снижает убедительность обобщений относительно характера коммуникации между сыновьями и матерями. Так в американских семьях, в которых матери работают вне дома, и в семьях с матерями-домохозяйками, сыновья по-разному оценивают роль родителей в ведении домашнего хозяйства и воспитания детей. В семьях, где мать работает, 86 % сыновей согласились со мнением, что оба родителя в равной степени ответственны за домашнее хозяйство и воспитание детей, тогда как в семьях матерей-домохозяек лишь 66 % сыновей согласилось с этим же утверждением (Riggio et al. 2004). Другое недавнее исследование (Jones et al. 2003) показало, что позитивное и частое общение между матерью и сыном, отношения доверия между ними существенно помогают сыновьям справляться с повышенной тревожностью в пубертатный и пост-пубертатный период.

В пьесах А. Н. Островского довольно часто встречается образ взрослого, но инфантильного, с повышенной тревожностью сына, которого мать подталкивает к определенным действиям, часто к женитьбе:

Хорькова (садясь на скамейку). Как это тебе, Миша, не стыдно! Зачем ты ушел? Только что я стала выражать Марье Андревне, как ты их любишь и как ты об них относишься, ты сейчас и бежать... Я необразованная женщина, да никогда не конфужусь, а ты всего конфузишься.

Хорьков. Ах, маменька! Не говорите, сделайте милость, обо мне с Марьей Андревной! Я сам поговорю. Вы и так про меня всегда бог знает что рассказываете.

Хорькова. Да, дождешься тебя! Странно это, Миша, ты человек образованный...

Хорьков. Да, маменька, я образован, у меня сердце доброе; кроме этого, я знаю, что со мной она будет счастлива, что только я один могу оценить ее, что она погибнет в этом кругу жертвой расчета или невежества... но я боюсь, что она мне откажет.

Хорькова. Ах, боже мой! Свет-то не клином сошелся — найдем другую.

Хорьков. Где я найду другую? Хорошо, что случай свел меня с Марьей Андревной, я ее узнал, полюбил... Да поверьте же вы мне, что я так люблю Марью Андревну, что никого не могу видеть, кроме нее... Я и не думал, что так могу полюбить. Я измучился в последнее время... Вы видите, я плачу... Я не могу жить без нее.

Хорькова. А коли любишь, так откройся — это всегда так делают.

(«Бедная невеста», разговор между матерью и сыном)

Дополнительные данные о характере коммуникации между сыновьями и родителями были получены в результате опроса более 500 мужчин в возрасте от 12 до 87 лет (Morman & Floyd 2006), при среднем возрасте в 40 лет, которых просили в свободной форме изложить свои взгляды на эффективное и приносящее удовлетворение общение, в котором участвуют сыновья и родители. Статистический анализ показал, что с точки зрения мужчин для удовлетворительного общения важно, чтобы сыновья выказывали уважение к родителям (47 %). Как отметил один из участников опроса: «Хороший сын всегда выражает уважение к отцу и матери, уважает их жизненный опыт, и хороший и плохой, показывает понимание того, что родители многим пожертвовали для блага ребенка». По мнению другого участника опроса, «сыновье уважение родителей не означает, что сын отказывается от своих взглядов и представлений» (Morgan & Floyd 2006, 51). На втором месте по важности участники опроса поставили независимость и ответственность сыновей (25 %), которые они проявляют в общении с родителями и в своем поведении в целом. Далее были указаны такие качества, как обращение к родителям (в основном к отцам) за советами (22 %), послушание (21 %) и проявление любви (21 %). Большинство участников опроса подчеркивали желательность взаимообразного характера перечисленных свойств для качественного и приносящего удовлетворение общения.

Конечно, сыновье уважение не следует путать с приниженностью и беспрекословным послушанием, а также с проявлениями авторитарного характера родителей при общении со взрослыми детьми, что прекрасно продемонстрировал А. Н. Островский в своих пьесах:

Кабанова. Если ты хочешь мать послушать, так ты, как приедешь туда, сделай так, как я тебе приказывала.

Кабанов. Да как же я могу, маменька, вас ослушаться!

Кабанова. Не очень-то нынче старших уважают.

Варвара (про себя). Не уважишь тебя, как же!

Кабанов. Я, кажется, маменька, из вашей воли ни на шаг.

Кабанова. Поверила бы я тебе, мой друг, кабы своими глазами не видала да своими ушами не сдыхала, каково теперь стало почтение родителям от детей-то! Хоть бы то-то помнили, сколько матери болезней от детей переносят.

Кабанов. Я, маменька...

Кабанова. Если родительница что когда и обидное, по вашей гордости, скажет, так, я думаю, можно бы перенести! А, как ты думаешь?

Кабанов. Да когда же я, маменька, не переносил от вас?

Кабанова. Мать стара, глупа; ну, а вы, молодые люди, умные, не должны с нас, дураков, и взыскивать.