Психоаналитическая традиция и современность

Понимая всю сложность и многоаспектность заявленных на конференции тем, ограничусь рассмотрением того, что, как мне представляется, вообще не являлось предметом осмысления со стороны психоаналитиков. Речь идет о вопросе, связанном с пониманием существования психоанализа, осмысленного через призму выявления его мужского начала и женской природы.

Начну с исторического факта, а именно с того, что термин «психоанализ» был впервые введен З. Фрейдом 30 марта 1896 года в одной из журнальных статей сперва на французском языке, а затем 15 мая того же года на немецком языке.

В плане рассмотрения психоанализа с точки зрения мужского начала и женской природы следует, на мой взгляд, зафиксировать, прежде всего, два обстоятельства.

Первое обстоятельство состоит в том, что психоанализ – порождение «мужского гения» (К. Хорни), т. е. его возникновение связано с мужским началом, воплощенным в сорокалетнем мужчине, обладавшем чисто мужскими атрибутами, включая ухоженную бороду и детородный орган, позволивший к моменту возникновения психоанализа дать жизнь шестерым детям, в том числе дочери, одной из основателей детского психоанализа и психоаналитической психологии Я А. Фрейд (1895–1982).

Второе обстоятельство касается лингвистических тонкостей, связанных с тем, что как на французском (la psychanalyse), так и на немецком (die Psychoanalyse) языках «психоанализ» – это существительное женского рода.

Не исключено, что в таком сочетании мужского начала и женского рода имеется своя закономерность, уходящая своими корнями в бессознательное творца психоанализа и в то же время так воздействующая на бессознательное многих людей, что одни из них слепо веруют в психоанализ как в спасительное средство избавления от иллюзий и эффективную терапию психических расстройств, другие панически его бояться, третьи подвергают критике его теорию и практику, четвертые прибегают к сарказму, находящему выражение в карикатурно-юмористическом изображении психоаналитиков и их терапевтической деятельности, что, скорее всего, свидетельствует об их скрытом амбивалентном отношении к психоанализу.

Бессознательное воздействие психоанализа на людей, рассмотренное под углом зрения мужского начала и женской природы, – особая тема, которая еще ждет своего обстоятельного изучения.

С точки зрения З. Фрейда психоанализ – это, прежде всего, наука. Наука же являлась для него олицетворением женского образа.

Не случайно за 14 лет до появления термина «психоанализ» в одном из писем своей невесте и будущей жене он писал о дорогих для него Дамах (Науке и Марте). В то время З. Фрейд полагал, что обе Дамы смогут мирно ужиться друг с другом, причем одна из них, гордая и неприступная (Наука), должна будет уступить другой – ласковой и скромной (Марте).

Возникновение и последующее развитие психоанализа показали, что уступка одной Дамы перед другой оказалась временной. Увлечение Наукой сопровождалось бурным четырехлетним увлечением Мартой, завершившимся бракосочетанием в 1886 году и последующим рождением шестерых детей. В то же время его либидо, по собственному признанию З. Фрейда, затухло к сорока годам, и после женитьбы он крайне редко дарил Марте ее любимые цветы цикломены, которые в одном из его сновидений, воспроизведенном в работе «Толкование сновидений» (1900), были засушены. Очевидно, большую часть своей последующей жизни он отдал служению другой Даме – психоанализу.

Эта Дама требовала к себе не только постоянного внимания, но и отдачи всех сил. С одной стороны, овладение ею представлялось делом увлекательным, но трудоемким. С другой стороны, вокруг нее крутилось столько претендентов на ее руку, что З. Фрейду приходилось выяснять отношения с многими из них, вплоть до разрыва. Причем борьба за психоанализ обнажила извечное бессознательное соперничество между мужчинами за право быть первым и единственным в обладании Дамой, что сопровождалось разрывом отношений З. Фрейда с Й. Брейером, В. Флиссом, А. Адлером, К.Г. Юнгом, В. Штекелем и другими представителями сильного пола при сохранении дружеских отношений со многими женщинами, с которыми пришлось иметь дело основателю психоанализа на протяжении всей последующей жизни.

Рассмотрение психоанализа с точки зрения мужского начала и женской природы подводит к постановке ряда важных вопросов. Одни из них сводится к следующему.

Объясняются ли психоаналитические концепции принижения женского начала (зависть к пенису, эдипов комплекс, фаллическая стадия психосексуального развития ребенка, женский мазохизм и др.) исключительно типичной установкой З. Фрейда и других психоаналитиков-мужчин, исходящих из мужской психологии, которая им была более понятна, чем психология женщин, как полагала К. Хорни?

Известно, что, помимо других источников, включая самоанализ, философскую и художественную литературу, психоанализ возник в процессе терапевтической деятельности З. Фрейда прежде всего с такими пациентками, как Катарина (А. Кроних), Ирма (Э. Экштейн), Эмми фон Н. (Ф. Мозер), Цицилия М. (А. фон Либен), Люси Р., Элизабет фон Р. и ряд других женщин. Это предполагало, по меньшей мере, хотя бы какое-то представление именно о женской, а не мужской психологии. И хотя основатель психоанализа признавал, что психика женщины – это «темный континент» и что после сорока лет терапевтической деятельности он так и не может ответить на вопрос, чего же хочет женщина, тем не менее он, судя по всему, разбирался в женской психологии значительно лучше, чем в мужской, о чем свидетельствуют его столь частые разрывы с мужчинами, с которыми он имел дело на начальном этапе становления и развития психоанализа, и поддержание дружеских отношений со многими женщинами, включая тех, кто проходил у него анализ.

В связи с обсуждаемой темой невольно возникает другой вопрос.

Не кроются ли в сочетании мужского начала и женской природы психоанализа истоки тех противоречий, на которые был вынужден обратить внимание З. Фрейд и которые нередко фиксируются некоторыми современными психоаналитиками?

В самом деле, женская природа психоанализа вбирает в себя две составляющие, воплощенные в таких женских образах, как наука (теория) и терапия (практика), между которыми подчас возникают серьезные и глубокие противоречия. Одно из них состоит на первый взгляд в парадоксальной ситуации, обусловленной тем, что чем менее результативна терапия, тем лучше для психоаналитической теории, поскольку неудача в практической работе с пациентом ведет к необходимости осмысления данного опыта и поиска новых идей, оказывающих воздействие на изменение техники анализа.

Как это нередко бывает в жизни, в борьбе за признание между двумя женщинами далеко не всегда наблюдается согласие, скорее, напротив, нередко имеет место столкновение. Так и случилось в психоанализе, когда между его теорией и практикой стали выявляться заметные противоречия. Констатация данного положения привела к тому, что в 1922 году на очередном Международном психоаналитическом конгрессе в Берлине З. Фрейд предложил психоаналитикам исследовать взаимоотношения между теорией и практикой, причем успешное решение данной задачи предполагало поощрение в виде денежной премии. На следующем конгрессе (1924 г., Зальцбург) три психоаналитика представили соответствующие доклады, но поставленный З. Фрейдом вопрос тогда не нашел своего разрешения, в результате чего соискатели не получили премии. Впрочем, данный вопрос остается нерешенным и в современном психоанализе.

Можно поставить еще один вопрос.

Не могут ли быть объяснены некоторые принципиальные положения классического психоанализа его мужским началом и его женской природой?

Вполне возможно, что именно под таким углом зрения станет более понятным, почему З. Фрейд как мужчина придерживался исходной установки, в соответствии с которой в процессе терапии психоаналитик должен занимать пассивную позицию (женская установка) и выступать в роли непрозрачного зеркала, в котором пациент – ему отводится активная роль (мужская установка) свободного ассоциирования и последующего говорения (что более типично для женщины, чем для мужчины) – должен видеть свои изъяны (женская установка), но научиться реагировать на них не столько проявлением своих аффектов (женское начало), сколько решительным стремлением к внутреннему изменению (мужское начало), основанном на сознательном отказе от прежних жизненных установок и системы защит, предопределивших его бегство в болезнь.