Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 1. 1867-1917

Разрешение было быстро дано и отпущены достаточные средства на наем лаборанта и на приборы. Я привлек к этой работе моего лаборанта Н. А. Клюквина, и мы начали систематические опыты сначала в моей бомбе, а потом в виде непрерывного процесса. Через некоторое время первые данные были сообщены собранию директоров, и они постановили и далее продолжать эти исследования. Эта работа была прервана начавшейся войной, но оригинальная рукопись должна находиться в правлении Бр. Нобель.

Когда я, по прибытию в 1930 году в Америку, ознакомился с различными способами крекинга нефти, установленными на разных американских заводах, то я пришел к заключению, что условия ведения этого процесса мало чем отличались от тех, которые мы выработали в наших лабораторных опытах, и только инженерная часть, которой мы тогда совсем не касались, представляла большие достижения, неизвестные в то время в Европе.

Другая моя консультация касалась новой отрасли химической промышленности: отвердения растительных масел и превращение их в твердые жиры, что значительно облегчало изготовление из них мыла и свечей.

Возможность каталитической гидрогенизации органических соединений, открытой Сабатье и Сандеренс в присутствии катализатора восстановленного никкеля, обратила внимание работников жировой промышленности Нормана, Вильбушевича и др. о целесообразности применения этого метода для насыщения ненасыщенных растительных масел водородом в присутствия никкеля. Когда предварительные опыты в полузаводском масштабе дали удовлетворительные результаты, то обществом «Салолин» впервые в России (и во всем мире) было приступлено к постройке первого гидрогенизационного завода в Петербурге по патенту Вильбушевича. Когда осенью был готов завод, то фабричная инспекция в лице инженера Братолюбова, не разрешила пустить в ход завод, пока не будет сделана надлежащая экспертиза лицом, которому известно, какие правила надо установить на заводе, где придется работать с водородом под большим давлением и в присутствии катализаторов. Когда правление «Салолина» спросило инспектора, кого он мог бы рекомендовать для такой экспертизы, то он ответил, что такой человек в России только один, Ипатьев; если он сделает экспертизу и найдет, что все оборудование сделано правильно, то завод будет ,открыт. Вследствие такого оборота дела, правление завода через своего архитектора гр. Рошфора (моего ученика по Институту Гражданских Инженеров) обратилось ко мне, чтобы я согласился сделать такую экспертизу, на каких угодно для меня условиях. После переговоров с Рошфором, я дал согласие, прибавив, что об условиях моего вознаграждения я скажу после, когда увижу, сколько я должен буду потратить времени для ее выполнения.

Мне пришлось два раза посетить завод и подробно ознакомиться со всеми деталями производства, а также и с заводским персоналом, которому будет поручено вести все процессы. В общем завод был построен удовлетворительно, и способ получения водорода (германская система Бамага) являлся для того времени наилучшим. Все компрессоры были выписаны из заграницы, также и автоклавы, в которых должно было происходить насыщение масел водородом под давлением. При осмотре я обнаружил несколько несообразностей в расположении аппаратуры; в одном месте дал указание о немедленном пересенесении одного газгольдера в другое место, так как его нахождение около аппарата, могущего дать вспышку, связано с опасностью сильного взрыва, что повлекло бы разрушение здания. В составленном мною подробном рапорте, я указал на все предосторожности, которые должны были быть приняты при работе, а также на все исправления и изменения в аппаратуре, без которых завод не мог быть пущен в ход. Правление «Салолин» очень меня благодарило за мои советы, охотно уплатило за экспертизу заявленную мною сумму и немедленно приступило к исправлениям; через две-три недели завод был пущен в ход с разрешения инспектора. Не прошло двух месяцев после открытия завода, как на указанном мною аппарате, действительно, произошел небольшой взрыв, который развернул крышу здания. Директор завода Вильбушевич приехал ко мне специально благодарить меня за то, что я указал на необходимость перевести газгольдер от взорвавшегося аппарата, иначе взрыв последнего причинил бы правлению громадные убытки. Но так как без детских болезней не может наладиться ни одно новое производство, то на заводе «Салолин» скоро произошел новый взрыв в компрессоре. Это несчастие произошло прямо от неумения обращаться с компрессорами высокого давления. Пока был иностранный мастер, компрессор работал хорошо; после его отъезда произошел взрыв. Я был снова привлечен к исследованию причины взрыва и нашел, что они стали употреблять смазку, соверч шенно непригодную для подобных аппаратов.

Вообще заводский персонал был не совсем на высоте своего положения. Главный химик инженер Бутовский (кончивший Московское Высшее Техническое Училище) не оченьто хорошо разбирался в химических вопросах, а г. Вильбушевич не был ни настоящим химиком, ни механиком, и его изобретения основывались чаще всего на наитии и на знакомстве с подобными же процессами, запатентованными заграницей (патент Нормана), но еще не реализованными на практике. Его правой рукой по заводу был его брат, инженермеханик, не лишенный способности человек, но мало понимающий в химии. В скором времени они встретились с различными затруднениями по приготовлению катализатора, который не был способен гидрогенизировать масло. Опять обратились ко мне за советом; я им указал, в чем заключалась причина неудачного приготовления катализатора. Правление «Салолина» в скором времени увидало, что я могу быть полезным для них человеком и потому пригласило меня быть у них постоянным консультантом с оплатой мне постоянного жалования. Вскоре я предложил им особую очистку масла для гидрирования, стоющую гораздо дешевле той, которая применялась на заводе и сопровождалось большой потерей исходного продукта. За эти нововведения я должен был получать особое вознаграждение с каждого пуда масла согласно особо заключенного контракта, так что в первый же год я получил очень изрядное вознаграждение за свои знания по каталитической гидрогенизации органических соединений. Химик Бутовский приезжал ко мне в лабораторию, чтобы лично убедиться в том, что масло, подвергнутое только легкой очистке, может хорошо гидрироваться и давать твердое сало. Попутно Бутовский ознакомился со всеми моими аппаратами высокого давления, и правление завода тотчас же заказало аппараты для отвердения жиров под давлением.

В конце 1912 года я познакомился в Москве с одним очень симпатичным человеком Александром Ив. Берлинг, который занимался коммерческими делами по продаже мыла, жиров и глицерина и находился в сношениях с самыми главными фирмами маслянной и жировой промышленности. Он уже знал о постройке в Петербурге первого завода по гидрогенизации жиров и хорошо знал директора компании «Салолин» Паэнсона, который ему сообщил, что часто обращается ко мне за советами. Берлинг спросил меня, не соглашусь ли я взять консультацию по отвердению жиров на большом Невском Стеариновом заводе; в случае моего положительного ответа, он поговорил бы с главным директором этой компании, г. Беннетом, который, как он знает, очень интересуется новым способом превращения растительных масел в твердые жиры. Я сказал Берлингу, что могу согласиться быть консультантом только в том случае, если они потребуют от меня научных советов и помощи в процессе, отличном от того, который был принят на заводе «Салолин». Я согласен обучить их химиков каталитическим процессам под давлением, для чего они могут время от времени приезжать в мою лабораторию. Что-же касается меня, то я могу раз в два месяца приезжать на два дня в Москву для разрешения всех возбуждаемых вопросов. В скором времени я получил письмо от Берлинга, чтобы я приехал в Москву для переговоров с директорами Невского Стеаринового завода. Хотя все директора были англичане, но они прекрасно говорили по-русски, потому что уже десятки лет жили в России. Наши деловые разговоры были не очень продолжительны; в них принял также участие и г. Берлинг, и по окончании их они сказали мне, что пришлют свой ответ в Петербург. Через несколько дней я получил телеграмму, что онипросят меня быть их консультантом.