Геракл - праотец славян, или Невероятная история русского народа

Рассматривающего идол Святовита в Арконском храме на Рюгене, сообщает Саксон Грамматик, более всего поражал меч огромной величины. Святовит имел свои боевые значки или знамена (Фаминцын, 1995. С. 27, 28). К типам этих значков относятся, должно быть, двузубцы и трезубцы, которые, как принято считать, являются производными от образа жертвенной птицы у славян и скандинавов. Изображения жертвенной птицы в форме трезубца встречаются на предметах боевого снаряжения, на подвесках, а также в виде граффити на диргемах сакральных кладов в бассейне Балтики — от Норвегии, Дании, Южной Швеции, славянского Поморья и Пруссии — до Старой Ладоги, Новгорода и Пскова (Кулаков, 1988. С. 106 и след.). Однако только на местной почве, у новгородских словен, эти знаки приобрели классическую форму «знаков Рюриковичей» — значение лично-родовых княжеских знаков. Сакральный характер изображений трезубцев косвенно подтверждается трезубцами на камнях из жреческого погребения середины IX в. и святилища в Калининградской области (Кулаков, 1988. С. 106 и след.). Так вот, сходство в символическом отношении знаков, а также предметов княжеской власти у прибалтийских и новгородских славян выявляет не мертвое пространство, а наоборот, степень связи между этими племенами.

Меч. У древних русов — это движущая сила княжеской власти, средство обеспечения жизни, заместитель природы, дающей средства к существованию, бог войны и «плодородия», источник дани на покоренных территориях. Меч каким-то образом был соотнесен с трезубцем. Показательно изображение меча и трезубца на одном из деревянных цилиндров X в. из Новгорода, замков особого вида, как достоверно объяснил В.Л. Янин, которыми маркировали мешки с доходами с верви, доля от которых, после князя и жрецов, доставалась вирнику или — мечнику (Медынцева, 1984. С. 50). Исключительный интерес представляет изображение в виде граффити на византийской монете, чеканенной в 945–959 гг., входящей в состав Ериловского клада, найденного в Псковской области, — стилизованное изображение меча-трезубца. От рукояти и перекрестия отходят линии, плавно спускающиеся вниз по обеим сторонам клинка, как бы «крылья». Исследователи подчеркивают, что эта символика является достоянием славянского населения, «в Скандинавии нет ничего подобного» (Добровольский, Дубов, Кузьменко, 1981. С. 523–524, рис. 2)..

Двузубец. Исходным смыслом знака, может быть, служит сила внутренней и внешней власти. Но считается, что в этом знаке заложены противопоставленные друг другу символы Солнца и Луны. Установлена, бесспорно, принадлежность двузубца Святославу Игоревичу, Ярополку Святославичу и Святополку Окаянному. Однако в последнее время этот список расширен за счет Мстислава Владимировича Тмутараканского — ему атрибутирован двузубец на известном бронзовом «брактеате» (Молчанов, 1982. С. 226, рис. 2).

Трезубец. Сакральный, как и двузубец, знак. В нем заложен смысл не только священного числа три, но также принцип единства трех. Это может быть единством трех самостоятельных областей, входящих в состав Русского государства — Киевской, Новгородской и Тмутараканской. Но не только. Так, например, исследователь В.И. Кулаков отмечает, что распространение многоугольных подвесок с изображением «парадных» трезубцев Владимира, имевших сакральное значение, «в массе начинается с конца X в., после крещения Руси» (Кулаков, 1988. С. 106 и след.). По этому поводу существует предположение, что «парадный» знак Владимира — это церковно-христианская эмблема (христограмма), представляющая собой альфу и омегу (А.Л. Хорошевич). Трезубец действовал, как и двузубец, в определенной зоне времени как знак верховных правителей Руси, с 980 г. по 1054 г., со времени киевского княжения Владимира Святославича (980—1014). Затем этот знак действовал во время новгородского и киевского княжений Ярослава Владимировича Мудрого, до 1054 г.

Знамя. Имеет сакральное значение, связанное, возможно, с двойным смыслом этого слова — «знак» и «знать» (ст. — слав, знати), которые связаны с «рождать(ся)». Одно из знамен в Арконском храме было символом Святовита и называлось Станица, оно отличалось от других знамен величиной и цветом и представляло собой, по словам Саксона Грамматика, «небольшой кусок полотна», но власть его была сильнее княжеской. Если ватага народу — что станица волков (Даль) — несет это знамя перед собой, тогда, говорит Саксон Грамматик, «они считали себя вправе грабить все человеческое и божеское, и все считали себе позволенным. С ним они могли опустошать города, разрушать алтари, неправое делать правым, всех пенатов руянских разрушать и сжигать» (Фаминцын, 1995. С. 28).

Хоть не по теме, но я отмечу: бедный Ницше! Знал ли он о повадках своих кровных предков, балтийских славян, предшественников его учения о Сверхчеловеке?! — «Не зияет ли здесь бездна для вас? Не лает ли здесь адский пес на вас? Ну что ж! вперед! высшие люди!» («Так говорил Заратустра»).

Похожее знамя — «небольшой кусок полотна» прямоугольной формы, немного вытянутый к верхнему правому углу, натянутый на простое древко без украшений и навершия, от стороны напротив древка отходят четыре линии бахромы или кистей — изображено на реверсе куфической монеты, в виде граффити, нанесенного на территории Древней Руси. Монета чеканена в 866 г., входит в состав клада неизвестного происхождения, датируемого первой половиной X в. (Добровольский, Дубов, Кузьменко, 1981. С. 526, рис. 8). Это знамя если не идентично, то вполне сопоставимо со знаменем красного цвета, прямоугольной формы на древке с навершием, которое держит один из всадников, откликнувшихся на «призвание» славянских послов, и едущих «владеть» ими — изображено на миниатюре Радзивиловской летописи «Посольство к варягам» (Радзивиловская летопись, в лето 6370. Миниатюра) Но эти знамена не сопоставимы со скандинавскими, полотнища которых имели трапециевидную или полукруглую форму, украшались орнаментами (Кулаков, 1989. С. 61 и след.).

V. Принципы наследования лично-родовых знаков Рюриковичей

Исследователями иногда ставится вопрос об эволюции знака — то ли от простого к сложному, то ли, наоборот, от сложного трезубца к простому двузубцу. Интересует исследователей и принцип наследования знаков в ранний период. Так, А.А. Молчанов в своей работе «Еще раз о таманском бронзовом «брактеате», касаясь вопроса происхождения и начальной эволюции этих знаков, отметил, что «закономерности эволюции лично-родовых знаков князей Рюриковичей и принципы их наследования, в частности, в ранний период, остаются до сих пор малоизученными и недостаточно ясными» (Молчанов, 1982. С. 226). Первый вопрос, о начальной эволюции знака, решается, как нам кажется, сам собой. Начнем с предположения исследователей о том, что двузубец принадлежал не только Святославу Игоревичу, Ярополку Святославичу, Мстиславу Владимировичу и Святополку Окаянному, но и отцу Святослава — Игорю, а также «легендарному» Рюрику. При этом учитывают, что знак Святослава Игоревича, их наследника, имел предельно простую форму — двузубец.

Активная жизнь трезубца на Руси началась со времени Святого Владимира, точнее, с принятием христианства. «Трезубец Владимира» унаследовал его сын Ярослав Мудрый. В то же время другой его сын, Мстислав Владимирович Тмутороканский, не будучи верховным правителем Руси, унаследовал двузубец — знак языческих предков, правда, с крестиком на правом зубце. Однако на этот знак он имел право после договора с Ярославом в 1026 г. о разделе Русской земли по Днепру, когда под властью Мстислава оказались две области — Тмутараканское княжество и Левобережная Русь вместе с Черниговом. Под властью его предков, верховных правителей Русской земли, также находились две области — Киевская Русь и Верхняя Русь, Новгород со Смоленском.

При этом обращает на себя внимание тот факт, что оба знака — двузубец Мстислава и трезубец Ярослава — действовали в одном временном периоде. Никакой «закономерности эволюции лично-родовых знаков князей Рюриковичей» не наблюдается. Не укрепляют идею об эволюции знака и сделанные в начале 80-х годов XX в находки деревянных цилиндров-замков с надписями и княжескими знаками. Новгородской археологической экспедицией. На одном цилиндре изображены «трезубец Владимира» и меч, а также вырезана древнерусская надпись. На втором — «двузубец Ярополка», брата Владимира Святославича, и надпись. Цилиндр со знаком Владимира Святославича и цилиндр со знаком Ярополка Святославича отнесены В.Л. Яниным ко времени их новгородских княжений — Владимира в 970–980 гг. и Ярополка в 977–980 гг. (Медынцква, там же. С. 53, рис. 1). Но в этом случае срабатывает ясная и простая идея, высказанная А.А. Молчановым в его указанной ранее работе, что в период от X в. до первой половины XI в. княжеские знаки принадлежали на Руси лишь правителям стольного Киева — исключительно верховным государям всех Русских земель (Молчанов, там же. С. 226). Из этого следует: если княжеские знаки принадлежали лишь правителям стольного Киева, то и трезубец принадлежал исключительно верховным государям всех Русских земель. То, что лично-родовые знаки Святополка и Ярослава, соответственно двузубец и трезубец, были у них еще до киевского их княжения, объясняется их претензиями на киевский стол (Молчанов, 1982. С. 226).