Российская империя в сравнительной перспективе

Пятый этап формирования Российской империи – это правление Петра I, который в 1721 году провозгласил себя Российским императором. В этот период понятие государства начинает отделяться от лица царя и становится абстрактным. Для Петра, как монарха времен абсолютизма, завоевание новых земель уже не нуждалось в особом оправдании, а принадлежало к естественным обязанностям государя. Он постоянно вел войны с целью превратить Россию в великую европейскую державу. Это ему удалось, хотя много новых территорий он не успел завоевать. Самым важным его приобретением была аннексия Ливонии и Эстляндии вследствие победы над Швецией в Северной войне. С включением лютеранских прибалтийских немцев, эстонцев и латышей впервые значительное число неправославных христиан стали подданными Российской империи.

Так как эта статья посвящена только первым этапам формирования Российской империи, здесь я остановлюсь. Хочу только добавить, что в экспансии XVIII и XIX столетий начатое ранее было продолжено. Это касается войн против Швеции, которые привели к аннексии Финляндии, войн против Османской империи и Крымского ханства, которые продвинули границы России до берегов Черного моря, в Бессарабию и на Кавказ, и войны против Ирана за Закавказье. Завоевания Казахстана, Северного Кавказа и Средней Азии в XIX веке имели, однако, по преимуществу новый характер колониальных войн.

Типология методов интеграции новых территорий

Многообразие способов интеграции новых территорий и их населения в состав России определялось разными факторами. Это зависело оттого:

– оказывали ли жители этих регионов военное сопротивление, как казанские татары, или присоединялись к России добровольно, как украинские казаки (или их реакция не принимала такие крайние формы);

– насколько обоснованными были притязания России на новую территорию;

– каковы были отличия экономики, социальной структуры, политического порядка, культуры и религии новых областей и их населения от России и русских;

– каковы были международная ситуация и возможные реакции других государств;

– как с течением времени менялись методы интеграции. Хотя методы административной, экономической, социальной и культурно-религиозной интеграции новых территорий в Россию были очень разнообразными и изменялись с течением времени, я попытаюсь дать предварительную общую типологию для периода с XV до начала XVIII века. Начну с регионов, которые были сразу прочно интегрированы в российские структуры.

1. Самую жесткую политику Московское правительство проводило в отношении областей Руси с преимущественно великорусским населением. Представители дворянских и коммерческих элит Новгорода, Твери и Пскова были выселены в глубину Московского государства, а их земли конфискованы. Вместо них на вновь приобретенных территориях имения получили русские дворяне из других областей. Самостоятельная социополитическая организация Новгорода и Пскова с вече, советом господ и должностями посадника и тысяцкого подверглась систематическому уничтожению. Территории были включены в состав Московского государства как простые уезды. Московская политика, однако, не касалась нерусского населения на севере и северо-востоке Новгородской территории, которое платило дань мехами или рыбой уже не в Новгородскую, а в Московскую казну. Такую репрессивную интеграционную политику вызывали следующие взаимосвязанные причины:

а) опасение, что внутренние порядки Новгорода и Пскова, существенно отличающиеся от Московских, станут конкурирующими альтернативами самодержавию или, как Тверской князь, соперниками в борьбе за великое княжение;

б) стремление к централизации России не только в политическом, но и в экономическом смысле («вывод» Новгородских и Псковских купцов и ремесленников в Москву);

в) сомнения в лояльности элит этих городов, которые давно имели тесные связи с Литвой – самым важным соперником в собирании Русских земель;

г) относительно хорошая база правовых претензий на эти территории как вотчину Московского великого князя;

д) отсутствие надобности учитывать интересы других держав.

2. Такую политику жесткой административной, экономической и социальной интеграции Россия не применяла по отношению ни к какой новоприобретенной области, населенной нерусскими. Интересен пример Смоленского княжества, которое было дважды интегрировано в Россию – после первого (1514 год) и второго (1654 год) завоеваний. Первый случай во многом напоминал примеры Новгорода и Пскова; хотя сначала дворянству и горожанам были обещаны привилегии, впоследствии многих дворян выселили во внутренние области Московского государства и их имения раздали московским помещикам. В начале XVI века население Смоленска, по письменным источникам, не отличалось от православных русских в Московском государстве. В середине XVII века, однако, смоленская элита уже состояла из польской или полонизированной белорусской шляхты, а крестьяне большей частью – из белорусов-униатов. Во время войны, как и прежде, многие дворяне, солдаты и горожане с завоеванных территорий были сосланы во внутренние и восточные области государства. А после завоевания Смоленска дворяне и горожане, не принявшие предложение добровольного переселения, сохранили свои имения, привилегии и возможности исполнять католические обряды (но только в частном порядке). Хотя Смоленское княжество было интегрировано в уездную администрацию России, в Москве создали специальный Смоленский приказ. При том, что в последующие десятилетия интеграция населения Смоленской земли постепенно усилилась, социальными и культурно-религиозными порядками Смоленское княжество до второй половины XVIII века отличалось от внутренних областей России¹².

Как можно объяснить более осторожную политику XVII века в сравнении с началом XVI века? В обоих случаях Московское правительство должно было во время войны принимать во внимание Польшу и общественное мнение восточных славян, живущих в Речи Посполитой. Сомнения в лояльности элит тоже существовали, но правительство в XVII веке действовало уже не только с помощью репрессий, но и пыталось привлекать элиты пограничных областей, используя более гибкую политику. Это отражает и принципиальные изменения в политике России с середины XVI века до середины XVII.

3. Ключевое значение для имперской политики имел опыт завоевания и включения Казанского ханства в Россию после 1552 года.

Упорное и продолжительное военное сопротивление населения Казанского ханства, особенно татар и черемисов (мари и удмуртов), против господства России было жестоко подавлено. Жители Казани были убиты или выгнаны в деревни, а мечети города были разрушены; только маленькой группе татар дозволили жить в особой Татарской слободе. При этом татары потеряли свои города как экономические и культурные центры. Ханство было упразднено и включено в русскую уездную администрацию. В первые годы православная церковь, провозгласившая «священную войну» против мусульман, начала силой крестить татар. Это было основной причиной больших антимосковских восстаний в 1553–1557 годах, подавленных русскими войсками. Безопасность региона была обеспечена гарнизонами и засечной чертой против степных кочевников.

Однако, сопротивление татар и черемисов убедило правительство Ивана IV, что более умеренная и гибкая политика лучше служит достижению основных целей России – обеспечению порядка и экономической «прибыли» в регионе. В локальной администрации старые порядки сохранились, и в Москве был создан приказ Казанского дворца для управления всеми новыми территориями на Востоке. Привилегии и земли лояльной татарской аристократии, не убежавшей на восток, были им сохранены, и мусульманские мурзы были включены в ряды дворянства России. Правительство даже согласилось на то, чтобы татары могли владеть русскими христианскими крепостными. При этом русским дворянам, наоборот, было запрещено владеть нехристианскими крестьянами. Эти крестьяне также сохранили свои земли и платили ясак, татарский налог, уже не хану, а Московскому царю. Земли хана и убитых или убежавших аристократов перешли во владение русских помещиков, крестьян и монастырей или были розданы русским черным крестьянам, которые потом должны были платить за эти земли ясак. Доля русских в Среднем Поволжье постоянно росла и в южных, вновь осваиваемых частях, в начале XVIII века уже составила более половины населения¹³.