Фома Гордеев

, сказал Фома.

- Какой?

- На всё откликается, всё своим словом покрыть хочет...

- Да -а... умный!.. А вот не понимает, как тяжело мне жить...- печально сказала Любовь.

- Я тоже не понимаю... выдумываешь ты много...

- Что я выдумываю? - раздраженно крикнула девушка.

- Да, -всё это... не твои ведь мысли-то- чужие!..

- Чужие... чужие...

Она хотела сказать что-то резкое, но оборвалась и замолчала. Фома смотрел на нее и, поставив рядом с нею Медынскую, грустно подумал:

"Какое всё разное... и люди и женщины... И чувствуешь всегда разное..."

На улице темнело, а в комнате уже было совсем темно. Ветер качал липы. сучья их царапались о стены дома, точно холодно им было и они просились в комнаты...

- Люба! - тихо сказал Фома.

Она подняла голову и посмотрела на него.

- Знаешь... я ведь поссорился с Медынской -то...

- Из-за чего? -оживляясь, спросила Любовь.

- А -так уж!.. Она обидела меня...

- Ну, это хорошо, что поссорился, - одобрительно сказала девушка, -а то бы она тебя завертела... она- дрянь, кокетка... ух, какие я про нее вещи знаю!

- Совсем она не дрянь, - угрюмо сказал Фома. - И ничего ты не знаешь... Всё вы врете!

- Ну уж, извини!

- Нет... вот что, Люба, -тихо и просительно сказал Фома, - ты не говори мне про нее худо... Я всё знаю... ей-богу! Она сама сказала...

-Са -ама?! -удивленно воскликнула Люба. -Какая... странная! Что же она сказала?..

- Виновата...-с усилием выговорил Фома и криво усмехнулся.

- Только? - в вопросе девушки звучало разочарование; Фома услышал его и с надеждой спросил:

- Мало разве?..

- Очень ты любишь ее?

Фома помолчал, посмотрел в окно и смущенно ответил:

- Не знаю... Кажется... что теперь больше, чем прежде...

- Удивляюсь я, как можно любить такую? -пожав плечами, спросила девушка.

- Еще как можно! - воскликнул Фома.

- Не понимаю... Нет, это только потому ты привязался к ней, что лучше ее не видал...

- Не видал! -согласился Фома и, помолчав, нерешительно сказал: -Может, лучше и нет... Она для меня - очень нужна! - задумчиво и тихо продолжал он. -Боюсь я ее, -то есть не хочу я, чтобы она обо мне плохо думала... Иной раз тошно мне! Подумаешь - кутнуть разве, чтобы все жилы зазвенели? А вспомнишь про нее и -не решишься... И во всем так -подумаешь о ней: "А как она узнает?" И побоишься сделать...

- Да -а, - задумчиво протянула девушка, - значит, ты ее любишь... Я бы тоже... если б любила, то думала бы о нем... что он скажет?

- И всё у нее - особенное, - рассказывал Фома. - Говорит она по-своему... красива как, господи! И такая маленькая... как ребенок...

- Что же у вас вышло? - спросила Любовь. Фома вместе со стулом подвинулся к ней и, наклонившись, зачем-то понизив голос, стал рассказывать. Он говорил, и по мере того, как вспоминал слова, сказанные им Медынской, у него воскресали и чувства, вызывавшие эти слова.

- Я ей: "Эх ты! Играла ты со мной -зачем?" - гневно и с упреком говорил он. А Люба,