Накануне

а него глаза, и он понял, что она не слышала его ответов.

- Если он умрет, - проговорила она все тем же голосом, - и я умру.

Инсаров в это мгновение простонал слегка; она затрепетала, схватила себя за голову, потом стала развязывать ленты шляпы.

- Что это вы делаете? - спросил ее Берсенев.

Она не отвечала.

- Что вы делаете? - повторил он.

- Я остаюсь здесь.

- Как... надолго?

- Не знаю, может быть, на весь день, на ночь, навсегда... не знаю.

- Ради бога, Елена Николаевна, придите в себя. Я, конечно, никак не мог ожидать вас здесь увидеть; но я все-таки... предполагаю, что вы зашли сюда на короткое время. Вспомните, вас могут хватиться дома...

- И что же?

- Вас будут искать... Вас найдут...

- И что же?

- Елена Николаевна! Вы видите... Он вас теперь защитить не может.

Она опустила голову, словно задумалась, поднесла платок к губам, и судорожные рыдания с потрясающею силою внезапно исторглись из ее груди... Она бросилась лицом на диван, старалась заглушить их, но все ее тело поднималось и билось, как только что пойманная птичка.

- Елена Николаевна... ради бога... - твердил над ней Берсенев.

- А? Что такое? - раздался вдруг голос Инсарова.

Елена выпрямилась, а Берсенев так и замер на месте... Погодя немного он подошел к постели... Голова Инсарова по-прежнему бессильно лежала на подушке; глаза были закрыты.

- Он бредит? - прошептала Елена.

- Кажется, - отвечал Берсенев, - но это ничего; это тоже всегда так бывает, особенно если...

- Когда он занемог? - перебила Елена.

- Третьего дня; со вчерашнего дня я здесь. Положитесь на меня, Елена Николаевна. Я не отойду от него; все средства будут употреблены. Если нужно, мы созовем консилиум.

- Он умрет без меня, - воскликнула она, ломая руки.

- Я вам даю слово извещать вас ежедневно о ходе его болезни, и если бы наступила действительная опасность...

- Клянитесь мне, что вы тотчас пошлете за мною, когда бы то ни было, днем, ночью; пишите записку прямо ко мне... Мне все равно теперь. Слышите ли вы? обещаетесь ли вы это сделать?

- Обещаюсь, перед богом.

- Поклянитесь.

- Клянусь.

Она вдруг схватила его руку и, прежде чем он успел ее отдернуть, припала к ней губами.

- Елена Николаевна... что вы это, - пролепетал он.

- Нет... нет... не надо... - произнес невнятно Инсаров и тяжело вздохнул.

Елена подошла к ширмам, стиснула платок зубами и долго, долго глядела на больного. Безмолвные слезы потекли по ее щекам.

- Елена Николаевна, - сказал ей Берсенев, - он может прийти в себя, узнать вас; бог знает, хорошо ли это будет. Притом же я с часу на час жду доктора...

Елена взяла шляпу с диванчика, надела ее и остановилась. Глаза ее печально блуждали по комнате. Казалось, она вспоминала...

- Я не могу уйти, - прошептала она наконец.

Берсенев пожал ей руку.

- Соберитесь с силами, - промолвил он, - успокойтесь; вы оставляете его на моем попечении. Я сегодня же вечером заеду к вам.

Елена