Марк Твен

«Приключения Гекльберри Финна» — роман о свободе — стоит в центре всего творчества Марка Твена. Вокруг него — до и после — созданы произведения, в которых Твен показывает, как уродливо складывается жизнь людей, подчинившихся влиянию растлевающей буржуазной среды (Дильворти, Селлерс, Эндрью Ленгдон, Ричардсы и др.).

Утверждая тезис: свобода — необходимейшее условие жизни человека, Твен показывает духовный рост людей, сбросивших с себя цепи духовного и физического рабства.

В романе выявляются новые для Марка Твена принципы типизации. Создавая характеры, автор заставляет их развиваться и проявляться в действии. Это придает роману динамичность, делает его глубоко правдивым произведением.

Во все периоды своего творчества Марк Твен оставался превосходным новеллистом.

Рассказ Марка Твена — чаще всего анекдот, то есть предельно лаконичное, юмористическое столкновение фактов, лежащих в разных плоскостях. Оно порождает неожиданный результат — то, что в классической новелле называется «новеллистическими поворотами»; обычно в нем, как в фокусе, сконцентрирован социальный смысл новеллы.

Рассказы второй половины 70-х и 80-х годов могут быть объединены в три цикла: бытовой и нравоописательный, литературно-пародийный и социально-политический. Границы этих циклов условны, потому что бытовой рассказ Марка Твена легко переходит в социальную сатиру, а сюжет рассказа на социально-политическую тему всегда включает бытовые детали.

В рассказах 70-х годов сохраняется много черт, характерных для народной юморески. «Болтовня гробовщика» (1874) написана на тему о знакомых читателю «веселых затеях» умирающего, который отправляется к праотцам под звуки разудалой песенки «Как ухлопали хорька».

Традиционный образ в народном юморе — простак, столь характерный для раннего творчества Марка Твена, снова возникает в «Разговоре с интервьюером» (1875) [311]. Он претерпел изменения: исчезло добродушие, появилась рассчитанная наивность, самоуверенность и дерзость. Теперь простак — виртуоз-горожанин, играющий роль «вежливого идиота» столь артистично, что репортер-собеседник чуть не спятил с ума. Комизм рассказа — нарастание грандиозных нелепостей, которые обрушивает на голову слушателя «учтивый», «искренний» простак. Твен сохраняет излюбленный в народном юморе прием: комическое преподносит в виде ошеломляющих нелепостей. С их помощью простак дает запоминающийся урок назойливому репортеру.

В «Набросках праздного путешественника» (1878) также чувствуется непосредственная связь юмора Марка Твена с фольклорной традицией. Рассказ представляет собою серию «кладбищенских» анекдотов в духе фронтира. Два старика выбирают места на кладбище для собственных могил; хлопочут при этом, чтобы места были «с видом», чтобы были сухие (а мокреть пусть достается соседу). В «Наброски» входит и замечательный по своей юмористической заостренности «Рассказ больного». Рассказчик и проводник вагона всю долгую зимнюю ночь безуспешно борются с трупным запахом; сначала поливают весь вагон карболовой кислотой, потом жгут перья, сушеные яблоки, листья табака, серу, старые башмаки, тряпки.

«…Предыдущие запахи казались поэзией по сравнению с новыми, но основной превозмогал все — был так же величав, как и раньше. Факт. Все другие, казалось, придавали ему силу. И, боже, как он был богат!»

Рассказчик «навеки потерял здоровье»… из-за запаха куска лимбургского сыра.

Ради этой юмористической гиперболы из рассказа устранены все реалистические детали, отвлекающие внимание читателя. Даны только голые сюжетные факты: смерть друга, необходимость везти его труп к родителям, путаница с ящиками (рассказчику достался вместо гроба с трупом ящик с ружьями), ночное путешествие в закрытом вагоне. Твен не считает нужным сообщить, кто и зачем подсунул в вагон кусок сыра. Ему необходим голый юмористический факт: запах лимбургского сыра сильнее и «могущественнее» трупного запаха.

В бытовых карикатурах Твена много тонкого юмора. Он умеет подметить комические черточки характера, схватить своеобразие языка персонажей, их манеру говорить, передать интонации, лексикон. Особенно хорошо ему удается обыгрывание псевдотрагических ситуаций: «Рассказ больного», «Режьте, братцы, режьте» (1878), серия рассказов о Мак-Вильямсах и др. Два первых рассказа этой серии — «Мак-Вильямсы и круп» (1875) и «Миссис Мак-Вильяме и молния» (1880) — превосходные образцы твеновского бытового юмора.

Писатель проявляет здесь большую наблюдательность и уменье изобразить то, что Н. В. Гоголь называл «дрязгом жизни». Героиня рассказов — «средняя американка». Она — нежная мать и любящая жена. И вместе с тем это тиран семьи, воплощение пошлости, упрямства, претенциозности и эгоизма. Этот характер придает повествованию активность сценического комического действия: миссис Мак-Вильямс — властная самодурка, избалованная, склонная к аффектации и паническим вспышкам — сеет вокруг себя сумятицу и толкает окружающих на глупые поступки.

Для современного социолога — исследователя американских нравов — бытовой юмор Марка Твена является ключом, открывающим внутренний, интимный мир американцев.

По-прежнему среди юмористических приемов Твена главенствующее место занимает комическая гипербола. Она придает «невинному» бытовому материалу нужную для писателя заостренность. Появление ошалевших от суеты и страха Мак-Вильямсов перед соседями производит такой эффект:

«Один за другим люди эти ложились на землю от хохота; двое из них скончались…» Бытовая разговорная метафора смеющегося человека: «ой, умру!» — получает здесь буквальное воплощение. Это юмористическая форма. В ней — оценка. Люди хохочут над обывательской трусостью.

Рассматриваемый период творчества Твена богат литературными пародиями. Они различны по направленности и по форме.

Серия юморесок — «Рассказы о великодушных поступках» (1878) [312] — пародия на сентиментально-нравоучительную литературу. Твен считает ее чуть ли не национальным бедствием, расценивает как вреднейшую фальсификацию реальной жизни и ужасается ее живучести. Опасения Твена подтвердились: спустя четверть века в творчестве О. Генри встречаются те же самые объекты литературных пародий, что и у Марка Твена в его «рассказах о великодушных поступках».

Пародированием назойливой буржуазной дидактической литературы о «мучениях совести», «раскаявшихся грешниках» является и рассказ «Праздник преступлений в Коннектикуте» (1876) [313].

Рассказчик, имевший на совести восемьсот или девятьсот пороков, убил свою совесть, разорвав ее в кровавые клочья, и стал жить, «не чувствуя угрызений» и «творя преступления пачками».

Сатирические намеки Марка Твена подчеркивают наличие несоответствия между прописными «истинами» буржуазной морали и безнаказанностью тех, кто в этом обществе попирает ее нагло и беззастенчиво.

В своих пародиях Твен продолжает борьбу с «романтизацией» жизни в литературе, начатую им еще в ученические годы. «Любовь Алонзо Фитц Кларенса и Розанны Этельтон» (1878) [314], столь же пышная, как и их имена, расцветает в рассказе Твена… по телефону («он» находится на севере, «она» — в тропиках). Сила чувства и достижения техники столь велики, что влюбленные и «обвенчаны по телефону».

Пародия Марка Твена на псевдоученый язык и псевдонауку восходит к литературным традициям начала XIX века, к манере молодого Ирвинга с его комической «Историей Нью-Йорка», в которой имеется уйма «научных» аксессуаров — гипотез, сентенций, цитат, рассуждений, контррассуждений и прочего набора «историографии». «Басни для благонравных мальчиков и девочек» (1875) — превосходные сатирические миниатюры Твена. В них употреблен излюбленный его прием: превращение какой-либо ходовой разговорной метафоры в реальную якобы ситуацию.