Антон-Горемыка

терпит, а то бы знатную у тебя выпивку задали.

- А вам нешто к спеху, - продолжал рыжий Борис, которому красная бумажка показалась что-то подозрительною в руках такого оборванца. - Вы отколь?..

- А мы, брат, сдалече, копальщики, идем с заработок... домой, отвечал, нимало не смущаясь, Ермолай и в то же время подал знак Петру, указав на брата.

Но, заметив усилия, с какими Петр приподнимал Антона на ноги, целовальник спросил:

- А что это у вас товарищ-ат... кажись, разнемогся...

- Да... на дороге из Тулы... что-то животы подвело... - отвечал Петр, подбираясь с Антоном к двери.

- Хозяин, давай-ка скорей сдачу, - сказал Ермолай нетерпеливо.

Но купец, сопровождаемый несколькими мужиками, загородил им дорогу. В числе мужиков находился и ростовец, тот самый, что встретился с Антоном на ярмарке. Увидя его, он растопырил руки и произнес радостно:

- А! здорово, брат, как тие бог милует... Вот не чаял встретить! ну что, нашел лошадь?

Антон вздрогнул.

- Разве ты его знаешь? - спросил удивленный купец.

- Как же! - отвечал ростовец, подходя ближе к Антону, - да ведь это, братцы, тот самый мужичок, что сказывал я вам вечор, у кого лошадь-то увели... ну, брат... уж как же твой земляк-то убивалси!..

Несколько мужиков встали с своих мест и подошли с участием к Антону.

- Мы на другой день нашли его лошадь... - отвечал, оторопев, Петр, насилу откупились...

- Ой ли?..

- Да тебе-то что?.. - сказал Ермолай, толкнув плечом ярославца и силясь пробиться к двери. Видно было, что ему становилось уже неловко.

- Ты, брат, мотри не пихайся, не к тебе слово идет...

- Стой, молодец! - произнес вдруг целовальник, удерживая бродягу. - Как же ты говорил мне, вы с заработок шли... а вот он его видел (тут Борис указал на ростовца и потом на Антона) с лошадью на ярманке... и сказывал, мужик пахатный... помнится, еще из ближайшей деревни...

- Как же, из Троскина какого-то, - заметил ростовец.

- Что ж ты бабушку путаешь? - воскликнул Борис, подступая к Ермолаю. Какой же он копальщик?..

- Да чего тебе от нас надо? - крикнул Ермолай, врываясь силою в двери.

- Нет, погоди... постой... эй, ребята! не пущайте его... сказывай прежде, что вы за люди...

- Разбойники, разбойники! - завопил неожиданно купец, выхватывая из рук Ермолая зеленые замшевые рукавицы, которые тот не подумал второпях спрятать. - Братцы! вяжи их! братнины рукавицы!.. знать, они его ограбили... крути их!..

- Эй... держи!.. вяжи!.. держи!.. - раздалось со всех сторон в кабаке, и толпа мужиков обступила бродяг.

- Чего вы, дьяволы! ну что, - кричал Ермолай, становясь в оборонительное положение, - ну, что вам надо?..

- Откуда у тебя рукавицы, разбойник? - произнес купец, хватая его за грудь.

- На дороге нашел!..

- Врешь, собачий сын!.. - сказал целовальник, вытаскивая в эту самую минуту из-за пазухи Ермолая замшевый бумажник. - А это что?..

Не прошло минуты, как уже Ермолай лежал в сенях, связанный по рукам и по ногам;