Бронзовая птица

– Закон есть закон. Сажать его пока не за что. А скажи-ка, – он повернулся к Мише, – не попадался ли тебе здесь, в усадьбе, совсем незнакомый человек, мужчина средних лет, не местный житель?

– Как будто нет, не видал.

– Подумай, – настаивал следователь. – Может быть, видел, совсем случайно, мельком. Здесь, на реке, в деревне… Возможно, твои ребята видели?

Миша напряг память, но никого не мог вспомнить.

– Нет, я никого не видел.

– Не видел – значит, не видел, – оборвал разговор следователь. – Я просто так спросил.

32. Надо идти в лес

Следователь уехал.

Такому следователю заниматься делами о похищении кур, а не искать убийцу. Надо самим все выяснить и доказать невиновность Николая и, наоборот, виновность лодочника. Короче – надо, во-первых, выяснить, кто такие Карагаевы, и, во-вторых, идти в лес.

В Москву, в библиотеку, выяснить, кто такие Карагаевы, Миша послал Славку, а сам отправился к Жердяю.

Жердяй топором обтесывал колья и подпирал ими обвалившийся плетень.

– Хозяйствуешь?

– Приходится.

– От брата есть что?

– А что от него может быть? В тюрьме сидит.

– Слушай, Жердяй, – сказал Миша, – у меня есть новый план. Если мы его выполним, то сумеем доказать, что твой брат ни при чем.

– Какой такой план? – вздохнул Жердяй.

– Ведь Кузьмин раньше служил у графа лесником.

– Ну и что?

– Раз он служил лесником – значит, имеет отношение к лесу. Так ведь?

– Выходит, что так.

– А кто прячется в лесу? Парни, которым лодочник возил мешки. Так?

– Выходит, что так, – повторил Жердяй, напрягая всю свою сообразительность, чтобы понять, к чему клонит Миша.

– Значит, – заключил Миша, – есть связь между убитым лесником и этими парнями в лесу.

Как ни далеко было следствие от посылки, но Жердяю оно показалось убедительным. Может быть, потому, что он никогда не изучал логики.

– И верно, – сказал Жердяй, разинув в удивлении рот.

– Вот видишь, – продолжал Миша, торопясь укрепить в Жердяе это убеждение, – значит, надо узнать, что делают в лесу эти парни.

– Как же мы узнаем?

– Пойдем ночью в лес.

– Это на Голыгинскую-то гать? – ужаснулся Жердяй. – Ни за что не пойду! Убей – не пойду. И не говори больше, не упрашивай.

Миша был готов к этому отказу. Но без Жердяя в лесу делать нечего.

– Эх ты, родного брата не хочешь выручить!

– Кабы я знал, что это брату поможет…

– Наверняка поможет, – настаивал Миша. – Ты только подумай. Я посторонний человек и то хочу помочь – иду ночью в лес. А ты родной брат и не хочешь, боишься. И не стыдно тебе?

Жердяй молчал.

– Ты о матери подумай. Ведь убивается она? А, убивается?

– Убивается, – мрачно ответил Жердяй.

– Вот видишь! А если его, невиновного, засудят? Ведь она сойдет с ума с горя. И тебе ее не жаль. Эх, ты!

– Я идти не отказываюсь, – сказал Жердяй, – только на самую гать не пойду. Дойдем до гати, и все.

– Ладно! Ты нас только туда, остальное мы сами сделаем.

– И еще кто пойдет?

– Генка. Только смотри, Жердяй, никому