Каторга

в...

Минуя канцелярию, где сидел писарь из князей Максутовых (15 лет за расхищение казенных денег), губернатор продвинулся в кабинет, там и застегнул мундир на все пуговицы. Потом он пригладил ладонью прохладную обширную лысину и, расправив бороду надвое, уселся за стол. Фенечка Икатова принесла ему не только чай, но и самые свежие сахалинские сплетни:

- Вчерась из Корсаковска японский консул заявился. Сказывали, что япошки, живущие в нашем городе, собираются фотографию открывать, всех на карточки сымать будут.

- Ерунда какая! - ответил Ляпишев. - Можно подумать, у нас все уже есть, только фотоателье не хватает.

- Ночью, - продолжала оповещать его Фенечка, - на Рельсовой одного сквалыгу пришили, сколько взяли - неизвестно, а на базаре мертвяка нашли. Прокурор Кушелев уже выехал...

Недавно Ляпишев спровадил на материк Софью Блюфштейн, известную под именем Сонька Золотая Ручка, которой приписывали на Сахалине генеральное руководство грабежами и убийствами, но и без этой аферистки число преступлений не убавилось. Тут явился заместитель Ляпишева по гражданской части статский советник Бунге, принеся скорбную весть: бежали 319 каторжан, а поймано лишь 88 человек... Бунге сказал:

- Я не знаю, как быть. Давайте в отчете на материк напишем, что бежало двести, а сотню уже переловили. Все равно ведь в нашей бухгалтерии сам дьявол не разберется.

- Да нет, - сказал Ляпишев. - Надо быть честным. От этих приписок и недописок не знаешь, где право, а где лево.

Бунге протянул ему газету "Амурский край". На первой же странице жирным шрифтом был выделен подзаголовок статьи: "САХАЛИН РАЗБЕГАЕТСЯ". Губернатор пришел в отчаяние:

- Не могу! Голова раскалывается. Вот уеду в отпуск и ей-ей уже не вернусь на Сахалин, чтоб он треснул.

- Раньше было проще, - посочувствовал ему заместитель. - Бежал. Поймали. Повесили. А теперь пошли всякие гуманные веяния. Развели сопливый либерализм... уж и повесить человека нельзя! Сразу поднимается вой: палачи, кровопийцы, сатрапы! А их бы вот сюда, на наше место... Кстати, Кабаяси в городе.

- Уже извещен. Что консулу надобно?

- А разве японцы скажут честно? Телеграф всю ночь работал, - доложил Бунге. - "Ярославль" уже на подходах к Владивостоку, Слизов со своей Жоржеткой возвращается из отпуска...

Вечером Ляпишев без всякой охоты принял японского консула. Кабаяси просил у него разрешения на открытие в селениях Сахалина магазинов с товарами фирмы "Сигиура".

- Господин консул, - устало отвечал Ляпишев, - вы часто просите у меня согласия на открытие магазинов. Я каждый раз даю вам разрешение. Но магазинов "Сигиура" до сих пор нет. А вы опять приходите ко мне с вопросом о разрешении магазинов.

Кабаяси с улыбкой выслушал губернатора:

- Мы, японцы, хотели бы выяснить насущные вопросы сахалинского рынка. Если мы хорошо изучили, что нравится женщинам Парижа или что любят китайцы в Кантоне, то мы никак не можем уловить потребности жителей вашего Сахалина.

- Конечно, - отвечал Ляпишев,