История всемирной литературы Т.7

Развитие романтической тенденции в австралийской художественной культуре определялось не только социально-историческими факторами, но и влиянием английской романтической эстетики.

Почвой, на которой зрели всходы национального реалистического искусства, являлась объективная реальность Австралии времен ее освоения, когда героическими усилиями, волей и мужеством простых тружеников создавалась экономическая мощь страны.

Австралийский фольклор, запечатлевший в жанровых формах ярна (устного рассказа), баллад и песен буша страницы народной жизни и совокупность народных характеров, служил катализатором развития реалистических тенденций национальной литературы.

В годы «золотой лихорадки» получают широкое распространение этологические (этология — изучение обычаев, характеров и нравов) баллады (например, «Билли Барлоу в Австралии», «Истый австралиец» и т. п.). В злободневных песенках, сложенных менестрелем золотых приисков Чарльзом Тэтчером (1831—1878), сатирически изображены полицейские, стоявшие на страже власти собственников, разящие стрелы сатиры направлены и против правительства колонии Нового Южного Уэльса («Где ваша лицензия?»). В эти же годы развивается жанр так называемой профессиональной баллады, которая выросла из баллады фольклорной. Герои этих баллад разные, но объединить их можно по профессиональному или социальному признаку.

Их авторами были гуртовщики, стригальщики, объездчики лошадей, моряки и т. д. Профессиональные баллады в большинстве своем полуанонимны. Их печатные варианты подписаны инициалами или псевдонимами. «Баллады буша» эволюционировали от фольклорного лиро-эпического произведения к литературному.

Первым австралийским поэтом, освоившим мотивы и образы, рожденные народнопоэтическим творчеством, был Адам Линдсей Гордон (1833—1870), который приехал в Австралию из Англии в двадцатилетнем возрасте. Творческий метод Гордона складывался в противоречивой борьбе романтических и реалистических тенденций. Влияние эстетики романтизма наиболее очевидно в драматической поэме «Аштарот» (1867) и в первом сборнике его стихов «Морская пена и кольца дыма» (1867). Реалистические тенденции становятся преобладающими во втором сборнике «Баллады буша и скачущие рифмы» (1870).

Морально-этические и философско-эстетические взгляды поэта эклектичны и противоречивы. В них наиболее очевидно влияние эстетической концепции Браунинга. Однако, хотя викторианские идеалы присутствуют в его поэзии, поэт все время пытается преодолеть их в своем сознании в поисках новых позитивных ценностей. В основу нравственных представлений Гордона лег этический кодекс обитателей австралийского буша, главные принципы которого — трудолюбие, чувство товарищества, человеческое достоинство и мужество. Наряду с медитативной лирикой Гордоном создано большое количество баллад.

Развив традиционные принципы балладной поэтики, с учетом опыта английских романтиков («Грешник», «Журчащий ручей», «Усталый путник» и др.), Гордон пошел дальше своим путем. В сборник «Баллады буша и скачущие рифмы» включены баллады («Больной гуртовщик», «После кораблекрушения», «Как мы обогнали фаворита», «Волк и гончая»), первоосновой которых стала драматическая жизнь австралийского бушмена. Тут Гордон и использует австралийскую фольклорную балладу. Наиболее близка фольклорной традиции баллада «Больной гуртовщик», в которой традиционно балладный стиль сочетается с лирической стихией. Гибкость ритма, свойственная народному стиху, проникла через балладу Гордона в австралийскую поэзию и составила основу песенной свободной структуры национального стиха. Связь с национальным фольклором обусловила демократизм поэзии Гордона, усилившийся в более социально остром творчестве его преемников. Наметив слияние традиций классической английской и устной австралийской поэзии, Гордон указал путь эволюции баллады буша как жанра австралийской литературы и определил направление австралийской поэзии вплоть до конца XIX в.

70—80-е годы — время накопления поэтического опыта. Они связаны с деятельностью плеяды поэтов, подражавших Гордону и не оставивших заметного следа в развитии литературы. Произведения этих поэтов собраны в антологии «Австралийские баллады и поэмы, подсказанные жизнью Австралии и Новой Зеландии» (1888). Только Баркрофт Боук (1866—1892), автор сборника баллад «Там, где лежат мертвецы, и другие стихотворения» (1897), выступил не как продолжатель традиций Гордона, а существенно расширил границы художественного освоения австралийской жизни, создав балладу-размышление.

Все баллады Боука составляют как бы одно целостное произведение, в основе которого сменяющие друг друга драматические сцены, правдиво воспроизводящие героику и драматизм австралийской повседневности. Их главное действующее лицо — простой австралиец: гуртовщик, погибающий в знойной степи у высохшего водоема («Там, где лежат мертвецы»); навсегда оставшийся в пустыне свэгмен, на чью долю выпали мытарства скитальца, гонимого из одного конца Австралийского материка в другой в поисках работы («С далекого запада»); стригальщик, нашедший свой последний приют в русле разбушевавшейся после продолжительных ливней реки («Вниз по реке»). Но, тяготея к реалистическому освоению мира, поэт не смог все же постичь корни социальных противоречий современной ему жизни. Особенности его поэтического мышления — пессимизм, болезненная сосредоточенность на теме смерти.

В ином направлении развивалась поэзия Генри Кендалла (1839—1882). Его романтизм не связан с демократическими традициями, и народнопоэтические мотивы и образы, рожденные бушем, были чужды его поэзии. «Бегство в природу» в поисках лирического слияния с ней — основной мотив всех трех сборников стихотворений Кендалла («Стихотворения и песни», 1862; «Листья австралийских лесов», 1869; «Песни с гор», 1880). В стиле, языке его произведений, в организации стихотворной речи ощутимы импульсы, идущие как от поэтов «Озерной школы», так и от Шелли, Э. А. По, а также Теннисона и Суинберна. Кендалл указал путь переосмысления европейских литературных традиций в условиях Австралии, обогатил поэтической образностью художественное сознание австралийцев. Величие и неповторимое своеобразие природы Австралии сообщают субъективно-эмоциональному миру поэта национальную окраску.

Пейзажи Кендалла исполнены философского, порой мистического смысла. Развивая тему героизма пионеров Австралии, Кендалл выделяет в ней те аспекты (борьба со стихией, изнуряющая жажда, гибель вдали от оазисов), которые позволяют выразить дисгармонию его внутреннего мира, горечь, рожденную бесплодными поисками прекрасной Утопии («Горы», 1862; «У Пэру», 1865; «Лейчхардт», 1888, и др.).

Особую, самостоятельную линию в австралийской литературе представляет гражданская поэзия Генри Лоусона (1867—1922). Она — первый, еще неуверенный голос революционного австралийского народа. Программные произведения Лоусона («Лица на улицах», 1888; «Армия тыла», 1888; «Гимн социалистов», 1889), написанные в ритме маршевых песен, передают живое биение пульса времени. Для них характерен высокий накал революционного пафоса. Размышления поэта о грядущем проникнуты социальным оптимизмом. В то же время в абстрактных образах его стихов сказалась неопределенность общественных идеалов поэта. Нетерпеливая жажда социально-политических перемен рождает декларативность стихотворений Лоусона, перенасыщенность их риторикой, призывами, лозунгами. Революционный гуманизм патетических стихов, песен-маршей сочетается с национально-патриотическими устремлениями поэта («Сыны Юга»).

В 50—80-е годы наряду с растущим процессом идейного самоопределения индивидуума, осознающего себя частицей новой австралийской нации (к 1880 г. 63% всего населения колоний родилось в Австралии), шло развитие буржуазно-националистических идей.

В романе Генри Кингсли (1830—1876) «Воспоминания Джеффри Хэмлина» (1859) содержится комплекс эстетических и социальных идей, носителями которых были иммигранты — верноподданные Британии, привлеченные на Австралийский континент буржуазным мифом о «счастливой Австралии» — стране «неограниченных возможностей».