Каторга

и оставив боевые заслоны, отступающие спускались вниз - на Рыковскую дорогу; телегу Ляпишева безжалостно вихляло и колотило на камнях. Фенечка, лежа среди чемоданов с имуществом, жалобно просила:

- Михаил Николаевич, уж коли судьба-злодейка сосватала нас, так хоть теперь-то не бросьте меня посреди дороги.

- Не надо... прошу тебя, - умолял ее Ляпишев.

Телегу трясло дальше, а Кушелев сказал:

- Она-то вас уже не бросит, только вы, Михаил Николаевич, не оставьте ее... больная она, жалко! Не умерла бы...

Появился капитан Жохов. Ляпишев был ему рад:

- Вот человек, который всегда появляется кстати, иногда же совсем некстати. Но мы его выслушаем...

Жохов сказал, что генерал Харагучи, очевидно, уже сидит в конторе Дербинского, откуда выступило его войско для занятия Рыковского, и, если Рыковское захвачено японцами, то его необходимо вернуть, пока не поздно.

- Сил для этого у нас хватит! - заверил Жохов.

Пока они договаривались о нападении на Рыковское, Бунте сдавал Рыковское японцам. Ради такого случая он обрядился в мундир, старосте вручил поднос с хлебом и солью.

- Причеши свою бороду, веди себя с достоинством, - поучал его Бунте. Японцы тоже люди, и они, приметив наши мирные намерения, не посмеют творить зло...

Со складов Рыковского позвали военного интенданта Богдановича, чтобы он, как офицер, дополнил общую картину гражданского смирения. В эту компанию затерся босой следователь Подорога, но Бунте велел ему убираться подальше:

- Что подумают японцы, когда увидят грязного босяка в фуражке судебного ведомства... Не позорьте Россию!

Сами же они позорили Россию в наилучшем виде, даже приодетые, при всех регалиях власти - гражданской и военной. Японская кавалерия галопом вступила в притихшее Рыковское, самураи проскакали до главной площади, быстро расставляя свои караулы на поворотах улиц. Японский офицер, спешившись возле церкви, не совсем-то понимал, чего хотят от него эти вежливые русские, особенно бородатый старик, сующий в руки ему поднос с хлебом и солонкой. Кажется, он решил, что они видят в нем покупателя, который не откажется купить у них этот поднос... Бунге обратился к помощи переводчика:

- Передайте своему генералу Харагучи, что в Рыковском все в должном порядке, чины тюремного правления на местах, в селе остались только мирные жители... и в тюрьме!

Ночь прошла спокойно, а на рассвете к Рыковскому подошли дружинники и дали японцам бой. Японская кавалерия, отстреливаясь, ускакала обратно в Дербинское, чтобы доложить Харагучи о хитроумной засаде, которую им устроили в Рыковском эти коварные русские - под видом торговли хлебом с солью.

Ляпишев, гордясь победой, красовался со своим "штабом" на главной площади Рыковского, говоря жителям:

- Мы тоже умеем побеждать... не все японцы!

Бунге умолял губернатора как можно скорее убираться из Рыковского, которое он уже сдал японцам по всем правилам культурных народов, а теперь тревожился за свою семью:

- Не губите нас! Сейчас японцы