Женская война

я получила самые верные известия, милый барон, и через неделю он будет здесь.

— Как бы ни спешил он, Нанона, он все-таки опоздает для нас.

— Что вы говорите!

— Я говорю, что бесполезно сидеть над этими картами и бумагами и гораздо лучше подумать о бегстве.

— Бежать! Для чего?

— Потому что я получил дурные вести. Против нас готовится экспедиция, в этот раз я могу погибнуть.

— Что же, друг мой? Ведь решено: ваша участь — моя, как мои богатства — ваши.

— Нет, это не должно быть так. Я буду трусить, если мне придется бояться за вас. Помните ли, в Ажане хотели сжечь вас, хотели бросить вас в реку! Нет, Нанона, из сострадания ко мне не упрямьтесь, не оставайтесь здесь, ваше присутствие может принудить меня к какой-нибудь подлости.

— Боже мой! .. Каноль, вы пугаете меня!

— Нанона, умоляю вас… Поклянитесь, что если меня атакуют, вы сделаете все, что я ни прикажу…

— Но к чему такая клятва?

— Она даст мне силу жить. Нанона, если вы не обещаете слепо повиноваться мне, клянусь, я буду искать смерти непременно.

— Клянусь! .. Все, все, что вы хотите, Каноль! .. Клянусь вам нашею любовью.

— Благодарю, Нанона! Теперь я спокоен. Соберите ваши драгоценности. Где ваше золото?

— В бочонке.

— Приготовьте все это, чтобы его можно было отнести вслед за вами.

— Ах, вы знаете, Каноль, что настоящие мои драгоценности не золото и не бриллианты. Каноль, уж не хотите ли вы удалить меня?

— Нанона, вы убеждены, что я честный человек, не так ли? Клянусь честью, что все эти меры внушены мне одним страхом за вас.

— И вы думаете, что я в опасности?

— Думаю, что завтра остров Сен-Жорж будет взят.

— Каким образом?

— Не знаю, но уверен.

— А если я соглашусь бежать?..

— Так я постараюсь остаться живым, клянусь вам.

— Приказывайте, друг мой, я буду повиноваться, — сказала Нанона, протягивая Канолю руку, и, засмотревшись на него, забыла, что у нее по щекам текут слезы.

Каноль пожал ей руку и вышел. Если бы он остался еще минуту, то поцеловал бы эти жемчужные слезы, но он положил руку на письмо виконтессы, и, как талисман, письмо это дало ему силу уйти.

Он провел день в жестокой тоске. Эта решительная угроза «Завтра Сен-Жорж будет взят» беспрерывно жужжала в его ушах. Как, какими средствами возьмут остров? Почему виконтесса говорит об этом с такою уверенностью? Как нападут на него? С берега? Или с моря? С какой неизвестной точки налетит на него беда, еще невидимая, но уже неизбежная? Он сходил с ума.

Во весь день Каноль под лучами солнца искал врагов в отдалении. Вечером Каноль мучил свои глаза, рассматривая рощи, отдаленную равнину и извилистое течение реки, но бесполезно: нигде он ничего не видал.

Когда совершенно стемнело, осветился флигель в замке Канб. Каноль видел тут свет в первый раз с тех пор, как приехал в крепость.

— Ага, — сказал он, — вот явились избавители Наноны!

И он тяжело вздохнул.

Какая странная и таинственная загадка заключается в в сердце человеческом! Каноль уже не любил Нанону,