История всемирной литературы Т.6

Характерна роль Иоганна Генриха Песталоцци (1746—1827), выдающегося швейцарского педагога-просветителя. Он продолжает разрабатывать и развивать педагогические идеи, которые выдвинул в последние десятилетия XVIII в., в частности в своем дидактическом романе «Лингард и Гертруда» (1781—1787). На протяжении всей своей долгой жизни, полной забот, множества огорчений и непрекращавшейся борьбы с рутиной, Песталоцци настойчиво работал в поисках наилучшего метода воспитания, такого, который бы полностью отвечал естественным задаткам ребенка, был бы сообразен с природой человека и в котором гармонически сочетались бы задачи образования и воспитания, воспитания физического, умственного и нравственного — т. е. «силы умения», «силы знания», «силы хотения». Последняя книга «Лебединая песня» (1826), отделенная от романа «Лингард и Гертруда» сорока годами, уточняла, разъясняла его позиции, подводила итоги, как бы замыкая в единое целое всю систему его педагогических идей. Эти идеи, уходившие своими корнями в просветительскую мысль XVIII в., продолжали свою жизнь и в художественной литературе первых десятилетий XIX в. Близость к воспитательным идеям Песталоцци обнаруживается в системе взглядов таких писателей, как Г. Цшокке и И. Готгельф.

Приверженность просветительским идеям Песталоцци сочетал с очень трезвым, свободным от иллюзий пониманием реальных трудностей, стоявших перед педагогом, который имел дело с детьми, выросшими в условиях всеобщей отсталости и невежества. «Я знаю народ. Я видел его нужду», — писал он. Вот почему он называл книгу Ж. Ж. Руссо «Эмиль, или О воспитании» «в высшей степени непрактичной книгой мечтателя». Произведения самого Песталоцци воссоздавали реальные картины народной жизни. В частности, «Лебединая песня» вошла в историю швейцарской литературы как правдивая, исповедальная книга, подготовившая художественные свершения И. Готгельфа и Г. Келлера.

Консервативность, неподвижность швейцарского уклада объясняет и редкое в европейских литературах этой эпохи явление — устойчивость сентиментальной идиллии как жанра и шире — как выражения мироощущения писателя. Саломон Геснер остается кумиром многих швейцарских поэтов и писателей первой трети XIX в. Идиллия явилась выражением неприятия капиталистического прогресса, протестом против любых исторических перемен, она воплощала утопический идеал патриархального быта. В истории швейцарского романтизма идиллия составила важную грань и в известной мере определила его специфику.

Самое понятие романтизма в швейцарской литературе может рассматриваться по крайней мере в двух аспектах. Во-первых, как это видно уже на примере Сисмонди, позиция ведущих швейцарских идеологов была по сути своей романтической, ибо буржуазному прогрессу противопоставлялось патриархальное состояние как якобы исконно присущее швейцарскому народу. Отпечаток такого мироощущения лежал на творчестве всех виднейших швейцарских писателей — не только собственно романтиков, но и, например, реалиста Готгельфа. Во-вторых, можно говорить о группе собственно романтических писателей. В немецкоязычной Швейцарии они группировались главным образом вокруг альманаха «Альпийские розы», который выходил в Берне с 1810 по 1830 г. Его основателем и редактором был Иоганн Рудольф Вис-младший, философ-моралист и историк, друг Уланда и Шваба, близкий им своим интересом к национальной старине. В 1815 г. И. Р. Вис опубликовал сборник «Идиллии, народные саги, легенды и повести из Швейцарии». Альманах «Альпийские розы» также предоставлял свои страницы для того, чтобы, как говорилось в его первом номере, «передать некоторые черты отдаленного прошлого».

Женевское озеро. Шильонский замок

Как и в других странах в эту романтическую эпоху, в Швейцарии собираются и публикуются народные песни, изучаются памятники культуры прошлого.

Особый смысл обращение к сокровищам фольклора приобрело в землях ретороманского языка. Здесь родной язык находился под угрозой исчезновения. Обращение к духовному наследию родной почвы, самый культ родины даже в узкокантональном смысле — все это способствовало развитию и утверждению национального языка. Неожиданно открылся целый художественный мир: легенды о любви, баллады о животных, стихотворения, насыщенные древнейшей символикой, легенды, в которых показаны старинные обычаи и ритуалы, хранящие нравственные понятия отдаленных времен. Крупных поэтов ретороманская Швейцария не выдвинула, но лирическое творчество этих лет заметно обогащало язык, как бы вливая в него новые силы. С защитой ретороманского языка выступил Конрадин де Флюджи д’Аспермунт (1787—1874), наиболее известный поэт-романтик этой области Швейцарии.

Среди зачинателей немецко-швейцарского романтизма был Иоганн Мартин Устери (1763—1827). Как и многие другие швейцарские писатели, как и его кумир и учитель Геснер, Устери сочетал талант поэта с талантом художника и сам украшал свои книги иллюстрациями. В 1806 г. он основал «Общество художников» и до конца жизни возглавлял его. Первая самостоятельная работа — иллюстрации к переводам баллад Перси (1771). К Французской революции он отнесся враждебно, ибо она угрожала, по его мнению, устоявшимся нормам швейцарской жизни. После вторжения французских войск в Швейцарию он писал эпиграммы и рисовал карикатуры на французов.

Автор ряда песен для домашних и публичных праздников, Устери завоевал широкую популярность песней «Радуйтесь жизни» (1793), которую консервативные поклонники поэта рассматривали как швейцарскую антитезу «Марсельезе». По замыслу это застольная песня, гимн товариществу, призыв к дружбе и верности.

Перу Устери принадлежат и опыты в жанре исторического рассказа. Он был большим знатоком швейцарских древностей, преимущественно цюрихских, всю жизнь собирал и изучал рукописи и гравюры, проявляя особенный интерес к деталям быта, и писал свои рассказы на цюрихском диалекте той эпохи, которую изображал. Простые нравы и строгую добродетель XVI в. он стремился представить как пример для подражания. Бескрылый бытовизм исторических рассказов Устери — лишь еще одна иллюстрация мелкомасштабности, духовного провинциализма «романтики альпийских роз», как нередко иронически именуют литературную продукцию бернского альманаха.

Среди романтических писателей франкоязычной Швейцарии наибольшее признание получил Родольф Тепфер (1799—1846). Как и в произведениях других швейцарских писателей, родная природа, Альпы — предмет восхищения и преклонения писателя. В одной из своих главных книг «Путешествие по извилистым дорогам» (1838) Тепфер пишет, что, как бы ни были прекрасны Альгамбра и Ватикан или семь чудес света, никакие музеи и памятники не могут заменить созерцания природы. «Разве не говорят на тысяче языков могучие леса, выгоревшие от солнца поляны, мерцающие глетчеры, вечный лед на вершинах?»

И все же в центре изображения Тепфера — не природа, а человек, его характер, его чувствования. Внимание писателя не привлекают бурные события современной истории, он не изображает острых конфликтов, социальные противоречия эпохи почти не проникают на страницы его книг. Его герой живет в узком замкнутом мире. Повесть «Библиотека моего дяди» — одно из самых популярных произведений писателя. Герой ее — молодой художник Жюль; показано становление его личности, вступление в жизнь. По сюжету повесть отдаленно напоминает жанр немецкого воспитательного романа. Но школа жизни, которую проходит Жюль, ограничена узким кругом. Соприкосновение героя с внешним миром носит случайный характер. Он сталкивается лишь с теми, кто появляется в доме его дяди, или с кем он поднимается по лестнице дома, или кого он видит из окна своей комнаты, встречает на лестнице, и этот маленький мир описан любовно, с легким юмором, который многие исследователи соотносят то с Жан Полем, то с Диккенсом. Как и для немецкоязычных швейцарских писателей, для Тепфера романтическое неотделимо от сентиментального.