Женская война

.

Как ни осторожно шел Каноль, однако же в коридоре он наткнулся на человека, который прислушивался у дверей его комнаты. Незнакомец вскрикнул от страха.

— Кто вы? Что вы? — спросил он испуганным голосом.

— Черт возьми, — пробормотал Каноль, — кто ты сам, пробравшийся сюда, как шпион?

— Я Помпей!

— Управитель принцессы?

— Да.

— Бесподобно, — сказал Каноль, — а я Касторин.

— Камердинер Каноля?

— Именно так.

— Ах, любезный Касторин, — сказал Помпей, — бьюсь об заклад, что я вас очень напугал.

— Меня?

— Да! Ведь никогда вы не были солдатом! Могу ли сделать что-нибудь для вас, любезный друг? — продолжал Помпей, принимая опять важный вид.

— Можете.

— Так говорите.

— Доложите сейчас ее высочеству, что мой господин хочет говорить с нею.

— Теперь?

— Да, теперь.

— Никак нельзя!

— Вы думаете?

— Я в этом уверен!

— Так она не примет моего господина?

— Нет, не примет.

— По королевскому повелению, Помпей! .. Ступайте и скажите ей, Помпей!

— По королевскому повелению! — повторил Помпей. — Сейчас иду, бегу!

Помпей живо побежал с лестницы, его подстрекали уважение и страх, эти два рычага, могущие заставить бежать черепаху.

Каноль вошел в свою комнату. Касторин важно храпел, растянувшись в кресле.

Барон надел свое офицерское платье и ждал события, которое сам подготовил.

— Черт возьми, — сказал он сам себе, — если я плохо устраиваю дела Мазарини, то, мне кажется, порядочно устроил свои делишки.

Каноль напрасно ждал возвращения Помпея. Минут через десять, видя, что Помпей не идет и никто не является вместо него, барон решился идти сам.

Поэтому он разбудил Касторина, которого желчь успокоилась после часового отдыха, приказал ему быть готовым на всякий случай голосом, не допускавшим возражения, и пошел к комнатам молодой принцессы.

У дверей барон встретил лакея, который был очень не в духе, потому что звонок позвал его в ту самую минуту, как он воображал, что кончил дежурство и надеялся, подобно Касторину, вкусить сладкое отдохновение, необходимое после такого бурного и тяжелого дня.

— Что вам угодно, сударь? — спросил лакей, увидав барона Каноля.

— Хочу видеть ее высочество.

— Как! Теперь?

— Да, теперь.

— Но уж очень поздно.

— Что, ты рассуждаешь?

— Я так… — пробормотал лакей.

— Я не прошу, а хочу, — сказал Каноль повелительно.

— Вы хотите… Здесь приказывает только ее высочество принцесса.

— Король приказывает везде… Я здесь по королевскому повелению!

Лакей вздрогнул и опустил голову.

— Извините, сударь, — отвечал он со страхом, — я простой слуга. Стало быть, не смею отворить вам двери принцессы. Позвольте мне разбудить камергера.

— Так камергеры ложатся спать в Шантильи в одиннадцать часов?

— Весь день охотились, — прошептал лакей.

«Хорошо, — подумал Каноль, — им нужно время, чтобы одеть кого-нибудь камергером».

Потом прибавил вслух:

— Ступай скорее. Я подожду.

Лакей побежал, поднял весь замок, где уже Помпей, напуганный