Всеобщая история искусств в шести томах. Том 6. Книга 1 (с иллюстрациями)

Острым художественным языком этого произведения, с его специфическим столкновением традиционной графической линейности с цветовой экспрессией и пластической достоверностью, свойственными западному реалистическому искусству, Ири и Тосико Маруки сумели выразить главную идею: национальная трагедия стала общечеловеческой, вызывающей гнев и возмущение всех честных людей Земли. Гражданственный пафос произведения, его общественный смысл способствовали обогащению национальных форм искусства, несущего большое общечеловеческое содержание. Это во многом определило успех картин художников Маруки во всем мире и их значение в современном реалистическом искусстве.

Синьити Сато. Манекен и человек. 1950-е гг. илл. 287 а

По существу, передовые по своим взглядам японские художники традиционного и европейского направлений (многие из них объединились в группе «Дзэнэй бидзюцукай») стремятся к одной цели — выразить в своем искусстве сложные и разнообразные переживания современного человека, раскрыть его идеалы и мироощущения. Характерна в этом отношении грустная и многозначительная картина Синьити Сато «Манекен и человек». Это находит место не только в жанровой живописи, но и в излюбленной на Дальнем Востоке пейзажной живописи. На выставках наряду с произведениями, написанными в традиционной манере черной тушью («Фудзи в облаках» Ири Маруки, «Лунный свет» Рэнсэки Окада, р. 1904) или с подчеркнуто декоративным применением цвета и позолоты («Последние лучи» Кэндзи Каваи), как правило, бывает представлено немало пейзажей, исполненных в смешанной или в европейской манере. Тем не менее национальная традиция ощущается в удивительной тонкости чувства природы.

В Японии, как и в других капиталистических странах, имеется прогрессивная социалистическая тенденция в искусстве, опирающаяся на широкие круги трудящихся и передовой общественности. В общем русле развития современной японской живописи, где две трети художников — абстракционисты, эта тенденция не занимает большого места, но то, что она существует и развивается, уже само по себе имеет определенное значение. Этому искусству свойственна острая социальная тематика, непосредственное отражение классовой борьбы трудящихся — независимо от того, работает ли художник в национальной или европейской манере: «Шахтеры Миикэ» Тосицугу Ёсида (р. 1916), «Первомайская демонстрация» Макото Сакураи (р. 1912), «Земля, ставшая полигоном» Гэндзиро Мита (р. 1918), «Семья» Ёноскэ Кикути (р. 1908), «Рабочие» Масака Фудзита.

Масака Фудзита. Рабочие. илл. 291 б

Еще более сильна эта тенденция в современной японской графике. После войны возобновили свою деятельность многие мастера гравюры, принимавшие участие в движении за пролетарское искусство в 20—30-х гг. Они возродили социальную направленность и гражданственность в графике 50-х гг. Наиболее значительное место среди этих художников занимают Судзуки Кэндзи (серия гравюр «Мир — миру», «На земле военных баз», «Мать» и др.), Макото Уэно («Жажда», «Гончар», «Жилище под мостом», «Обед угольщика», 1957, серия «Нагасаки»), Хирохару Нии, Нобуя Иино, Дзиро Такидайро, Тадасиге Оно (р. 1909) («Река в Хиросиме», 1957, Ёсио Мураками («И сегодня не кончили», 1958).

Тадасиге Оно. Река в Хиросиме. Цветная гравюра на дереве. 1957 г. илл. 291 а

Ёсио Мураками. И сегодня не кончили. Цветная гравюра на дереве. 1958 г. илл. 287 б

Сама традиция гравюры в Японии связана с ее массовостью и распространением среди очень широких слоев населения. Сейчас массовость этого искусства проявляется в существовании большого количества самодеятельных художников-графиков и распространении на заводах, в учебных заведениях, рабочих клубах самодеятельных кружков гравюры, которыми часто руководят передовые художники-профессионалы.

Общий художественный уровень современной японской гравюры очень высок. Главную роль по-прежнему играет «творческая гравюра» на дереве, хотя в последние годы на выставках все большее место начинает занимать офорт и литография.

В гравюре большая культурная традиция ощущается не только в виртуозной технике, но и в построении цветовой и линейной композиции, внутренней ритмике, красоте силуэтов. Современное ощущение природы в пейзажах Сусуму Ямагучи (р. 1897), Тадасиге Оно, Окииэ Хасимото (р. 1899), тонкий лиризм портретов Дзюнъитиро Сэкино (р. 1914), мрачная взволнованность фигур Сико Мунаката (р. 1913)— лишь отчасти определяют эмоциональный диапазон и тематическое разнообразие современной японской гравюры.

Искусство Индии

О. Прокофьев

В 19 столетии Индия переживает самый трагический период своего существования. Насквозь прогнившая общественно-экономическая структура феодального общества, отягощенная пережитками общинно-родового и рабовладельческого строя, стала основой колониальной эксплуатации страны. Сохраняя и поощряя, по словам К. Маркса, антагонизм различных рас, племен, каст, различных верований и княжеств— словом, все худшие особенности средневековья и феодализма в Индии, колонизаторы следовали правилу «разделяй и властвуй», «с помощью которого Великобритания ухитрялась в течение примерно ста пятидесяти лет сохранять в своем владении индийскую империю» ( К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 12, стр. 240.). Ответом на беспощадную колониальную политику были постоянные волнения среди широчайших масс, приводившие к восстаниям, крупнейшим из которых явилось Индийское национальное восстание 1857—1859 гг.

Развитие во второй половине 19 в. капиталистических отношений в Индии было крайне односторонним и медленным и происходило в рамках, выгодных колониальному режиму. Класс пролетариата был малочислен, а индийский буржуазный национализм не имел прогрессивного значения, поскольку он поддерживал феодальную аграрную систему и, по существу, не был направлен против колониального порабощения. Усилившиеся в конце 19 в. народные волнения, главным образом в Бенгалии, носили по преимуществу стихийный, неорганизованный характер. Известную активность проявляли «крайние» представители национальной буржуазии, а также мелкобуржуазные круги. Характерно, что их протест против колониального режима, по существу, был неотделим от идеализации индуизма и старины, кастового строя.

Чрезвычайная отсталость и упадок национальной культуры и искусства Индии в 19 в. сочетались с насаждением английскими колонизаторами элементов европейской культуры. С середины 19 в. в Калькутте, Мадрасе и других крупнейших городах страны открываются художественные школы, в которых, впрочем, полностью игнорировалось национальное искусство.

На этом фоне единственным художником-индийцем, сумевшим занять определенное место в искусстве Индии второй половины 19 в., был Рави Варма (1848— 1906). Среди обширного числа произведений Рави Вармы, включающих главным образом картины на мифологические и древнеиндийские классические литературные сюжеты, следует выделить жанровые композиции и портреты. В них проявляется стремление художника к правдивости, к реалистичности образов, тогда как в мифологических композициях господствуют театральность, слащавость и бедность выдумки. В жанровой картине «Нищая», несмотря на ее общую сентиментальность, нельзя не отметить попытки художника правдиво решить социальную тему. Творчество Р. Вармы не имело прямых продолжателей, и общее тяжелое положение в изобразительном искусстве Индии этого времени сохранялось неизменным.

Новый сдвиг в индийском изобразительном искусстве происходит на рубеже 19—20 вв. в Калькутте, бывшей в то время столицей Индии и центром наиболее активных районов Бенгалии, в которых росло движение за независимость.