Тридцатилетняя война

Он правильно сделал, что не ратифицировал договор, подписанный от отчаяния в ноябре Хайльброннской лигой с королем Франции. Угрозы наваливались на Ришелье как снежный ком, и Оксеншерна, пользуясь теперь страхами французского кардинала, а не собственным могуществом, которого уже не было, весной смог добиться для себя лучших условий. Отход Бернхарда на левый берег Рейна, опасное приближение испанцев к французским границам, появление в Нидерландах энергичного статхаудера, неожиданное возрождение дружбы между испанскими и австрийскими Габсбургами — все это не могло не тревожить Ришелье [1134]. В конце сентября он узнал о том, что испанцы набирают войска в Сицилии и Сардинии, а в октябре возникла угроза нападения на Прованс с моря [1135]. Спешно кардинал заключил новый договор с голландцами в феврале 1635 года на условиях, наглядно отражавших его страхи. Ришелье согласился выставить против испанцев армию численностью тридцать тысяч человек и поставить во главе совместных военных действий принца Оранского [1136].

Аксель Оксеншерна, полагаясь на то, что начало весенней кампании, как обычно, затянется, выждал два месяца и, решив иметь дело непосредственно со скользким кардиналом, а не с его еще более скользкими агентами, в апреле прибыл в Париж, где его приняли чрезвычайно любезно. Переговоры, несмотря на взаимную подозрительность, прошли успешно. «Манера французов вести переговоры очень странная, у них все построено на ловкости и изяществе» [1137], — отметил Оксеншерна. Его нордические манеры тоже, видимо, произвели впечатление на Ришелье. Кардинал определил их как «un peu gothique et beaucoup finoise» [1138]. [1139] 30 апреля 1635 года они подписали Компьенский договор. Французское правительство в обмен на левый берег Рейна от Брайзаха до Страсбурга признавало шведов равноправными союзниками, уступало им Вормс, Майнц и Бенфельд, соглашалось объявить войну Испании и не заключать без их участия никаких мирных договоров [1140]. Лучших условий Оксеншерна никогда прежде не добился бы. Ришелье, обладавший большими ресурсами, играл в альянсе ведущую роль, но канцлер по крайней мере мог считать себя партнером, а не вассалом. В общем, не имея за собой ничего, кроме оскудевшей страны, управляемой погрязшим в дрязгах регентством, и мятежных войск Банера в Хальберштадте и Магдебурге, Оксеншерна блестяще исполнил свою миссию.

21 мая 1635 года герольд на главной площади Брюсселя возвестил о том, что его величество христианнейший король Франции Людовик XIII объявил войну его католическому величеству королю Испании Филиппу IV. Формальным поводом стало то, что испанские войска напали на Трир и взяли в плен курфюрста; последние три года он находился под протекцией Франции.

Девятью днями раньше в Вене были опубликованы условия Пражского мира. К договору мог присоединиться любой правитель. Саксонский курфюрст и отчасти император искренне хотели, чтобы в Германии наступил мир. Но появление Франции на левом берегу Рейна в качестве союзника Швеции и объявление Францией войны Испании ситуацию коренным образом изменили. Тем, кто подписал мирный договор, теперь предстояло выдворять из Германии не только Швецию, но и Францию. Вступая в конфликт с Францией, они солидаризируются с королем Испании. Подписание Пражского мира, по сути, означало формирование нового альянса для войны. Те, кто поставил под ним свои подписи, взяли на себя обязательство сражаться за Австрийский дом.

«Саксонцы получили такой мир, какой хотели, — написал Ришелье. — Он нас не касается, если не считать того, что нам теперь придется удвоить свои усилия» [1141]. Начинался последний акт германской трагедии.

Глава девятая

БОРЬБА ЗА РЕЙН

1635-1639

1

Позиции императора в Германии теперь были, как никогда, сильны. Имперские и союзнические армии занимали правый берег Рейна, Вюртемберг, Швабию и Франконию. Здесь они облагали население военными поборами, а австрийские земли могли передохнуть. Иоганн Георг записался в союзники Фердинанда, вскоре за ним против своего желания последовал и Максимилиан Баварский.

У него не было выбора. Если бы он отказался подключиться к Пражскому миру, то ему пришлось бы объединяться с Ришелье, но кардинал и его союзник Оксеншерна открыто поддерживали его пфальцских кузенов, оставшихся и без владений, и без отца. Не в первый и не в последний раз Максимилиана подводила тщеславная глупость, совершенная в 1622 году. Ему ничего не оставалось, как подписать Пражский мир и согласиться на то, чтобы распустить Католическую лигу и поставить уцелевшие войска под знамена императора на тех же условиях, что и Иоганн Георг Саксонский. Впервые он должен был служить Австрийскому дому, не имея никаких гарантий, что ему будет дано право участвовать в его делах.

Фердинанд подсластил пилюлю несколькими дешевыми жестами. Подтвердил ему права на курфюршество, а брату — на епископство Хильдесхайм. Император предложил также в супруги Максимилиану, у которого жена умерла, так и не родив детей, свою дочь эрцгерцогиню Марию Анну, принцессу, бывшую почти на сорок лет моложе вдовца. Максимилиан принял предложение, в Вене быстро организовали торжественное венчание, и через несколько недель жених преподнес невесте дар, ратифицировав Пражский мир.

К договору уже присоединились курфюрст Бранденбургский, герцоги Саксен-Кобургский, Гольштейнский, Мекленбургский, Померанский, регент Вюртемберга, князья Ангальтский, Гессен-Дармштадтский и Баденский, города Любек, Франкфурт-на-Майне, Ульм, Вормс, Шпейери Хайльбронн. Искусная дипломатия венгерского короля позволила отцу возглавить коалицию правителей, поставившую узкую группу кальвинистов в крайне неудобное положение противников мира и чужеземных агентов. Вне объединенной империи оставались только ссыльный курфюрст Пфальцский, ландграф Гессен-Кассельский и герцог Брауншвейг-Люнебург.

Позиции императора упрочились и за пределами империи. Враждебность Швеции компенсировалась дружбой Кристиана Датского. Фердинанд приберег ее на случай чрезвычайных обстоятельств: взорвать бомбу замедленного действия за спиной Оксеншерны, когда в этом возникнет необходимость. Польского короля Владислава IV, заменившего Сигизмунда, вначале вряд ли можно было считать союзником. Он согласился на двадцатишестилетнее перемирие со Швецией и собирался жениться на Елизавете, старшей дочери Фридриха Богемского [1142]. Вмешался венгерский король, предложив ему в жены свою сестру эрцгерцогиню Цецилию Ренату, по всем статьям более подходящую кандидатуру. Владислав соблазнился и стал союзником Австрии.

Благоприятная ситуация в Европе складывалась и для испанской ветви династии Габсбургов. Английское правительство проводило политику нейтралитета, отдавая еле заметное предпочтение Испании. В Нидерландах кардинал-инфант, пустив в ход свое обаяние и тактичность, повторил успехи дона Хуана [1143] шестидесятилетней давности в умиротворении фламандцев [1144]. Опасаясь, что Франция и Соединенные провинции готовятся вторгнуться к ним не ради их освобождения, а для того, чтобы поделить страну между собой, они стали искать защиты у Австрийского дома.