Меч и перо

Джанполад сказал, что он согласен отдать дочь за атабека. Послали за Гёзель. Вскоре она пришла, облаченная с головы до ног во все белое и, поклонившись, встала у двери. Старший аксакал спросил у нее:

- Ты согласна, чтобы этот человек нз другого края стал жителем нашей деревни?

- Согласна, если он поклянется не нарушать наших народных обычаев, ответила Гёзель, взглянув на атабека.

Аксакал обратился к хекмдару:

- Пусть элахазрет потрудится встать рядом с девушкой. Атабек подошел к Гёзель и вслед за аксакалом повторил слова клятвы:

- Клянусь в том, что, пока я жив, никто не будет обижен ни моей рукой, ни моим словом, ни моей мыслью! Никогда не нарушу местных обычаев! Свято исполню все обещания, данные Гёзель! Клянусь в этом ее жизнью!

После этого Гёзель подошла к шкатулке, в которой хранилось "святое наследство", опустилась перед ней на ковер и сказала:

- Клянусь памятью нашего великого предка быть верной женой и уважать мужа, пока он хранит верность своей клятве!

Гёзель поднялась и опять встала рядом с атабеком, ожидая решения старейшин.

Старший аксакал вынул из шкатулки, в которой лежало "святое наследство", небольшую тетрадь и записал на одном листе ее слова клятвы Гёзель, а на другом - атабека Мухаммеда.

- Я поставил здесь также дату вашей женитьбы, - сказал он. Постарайтесь, чтобы ниже не появилась дата вашего развода.

- Обещаю не нарушать клятвы! - сказала Гёзель.

- И я даю слово! - торжественно промолвил атабек.

- Желаем счастья! - сказали в один голос аксакалы.

Гёзель протянула атабеку руку. Он взял ее, не зная, что будет дальше. Она прильнула к нему и поцеловала в губы. Он понял, что так положено по обычаю.

Аксакалы собрались уходить. Атабек, вызвав катиба Кичик-Бугу, велел выдать каждому из них по сто золотых.

Старики поблагодарили хекмдара, однако от награды отказались.

- Желаем элахазрету долгих лет жизни, - сказали они. - Но деньги мы взять не можем, не велит обычай.

Аксакалы удалились.

Атабек Мухаммед отдал катнбу распоряжение подготовить свадьбу.

Джанполад возразил:

- Уже все кончено, элахазрет! У нас не принято справлять свадьбу. - И он вышел из комнаты.

КЛЯТВА

Пошел второй месяц пребывания атабека Мухаммеда в деревне Джанполад. Осенние дожди прекратились.

Однажды под вечер хекмдар получил от аранцев письмо. Они опять предлагали ему отказаться от похода на Гянджу, вернуться в Хамадан и назначить к ним нового правителя,

"Хекмдар, неразумно проливать напрасно кровь!" - писали они.

Гёзель была рада посланию. Она верила, что атабек не станет воевать с ее соотечественниками.

Действительно, атабек уже не помышлял в походе на Аран, решив, что с азербайджанским народом лучше жить в дружба. Разместив свое большое войско в станах, он с незначительным отрядом отправился в Гянджу повидать Низами и договориться о мире.

Настала минута прощания с Гёзель. Атабек Мухаммед обнял и поцеловал в губы молодую жену.

- Не забывай своей клятвы, - шепнула Гёзель. - Аранцы хотят мира, и ты не должен воевать с ними.

Атабек погладил волосы жены.

-Я еду не воевать - восстанавливать мир и спокойствие.

- Верю. И все-таки я хочу напомнить на прощание о том, что написали тебе аранцы: "Если атабек пойдет на нас с войском и мечом - войско и меч встретят его!"

- Я не сомневаюсь в их благоразумии.

- Убеждена, Фахреддин и его соратники не будут сидеть сложа руки, не скажут: "Добро пожаловать, хекмдар, можете убивать нас!" Этого не случится! Поступай мудро, атабек. Если ты едешь покарать их, знай: они не сдадутся и встретят тебя мечами и копьями. Они не одиноки, за ними стоит весь Северный Азербайджан.

Атабек, уверив Гёзель в своем миролюбии, двинулся в путь.

Прибыв в Гянджу, он призвал к себе Низами и Фахреддина и сказал им о своем желании жить с аранцами в вечной дружбе и братском союзе.

Переговоры закончились, в Аране воцарился покой. Атабек Мухаммед приказал своему войску покинуть пределы Северного Азербайджана, а сам отправился в длительное путешествие по стране.

Прошло девять месяцев.

Однажды от Кызыл-Арслана прискакал гонец с письмом, в котором брат сообщал, что Гёзель родила двух сыновей.

Атабек Мухамед заторопился в обратный путь, желая поскорее добраться до деревни Джанполад, чтобы увидеть новорожденных малюток и поцеловать руки дорогой Гёзель.

И вот этот день наступил.

После полудня отряд хекмдара подъехал к деревне Джанполад. Атабек и его свита, расставшись с отрядом, направили коней по улицам деревни.

Молодые парни и девушки бросились к дому Джанполада-киши.

- Падишах приехал! Падишах!.. - кричали они.

Джанполад и живущие по соседству с ним крестьяне вышли на улицу. Атабек и его свита въехали во двор. Им помогли спешиться.

Из дому выбежала Гёзель.

Кроме крестьян, во дворе были какие-то приезжие. Не обратив на них внимания, атабек Мухаммед прошел в комнату для гостей.

Гёзель и деревенские аксакалы были рады тому, что хекмдар сдержал свое слово и не навязал Арану войну.

В кунакской разостлали скатерть. На ней появились кувшины с холодным шербетом, подносы с жареными курами, фрукты, зелень и прочая снедь.

Но вот трапеза окончилась, скатерть свернули. В комнату вошли двое: женщина преклонного возраста и молодой мужчина. У каждого на руках был младенец. Близнецы походили друг на друга, как две капли воды. Пожилая женщина была мать Гёзель, молодой мужчина -Фахреддин.

Появление Фахреддина в этом доме удивило атабека Мухаммеда. Он обратился к аксакалам с вопросом:

- С позволения уважаемых аксакалов я хотел бы узнать, какое отношение к этому дому имеет Фахреддин?

Один из аксакалов с поклоном ответил:

- По случаю приезда элахазрета его сыновья будут нарекаться именами. Для участия в этом торжестве из Гянджи приехал родной брат матери Гёзель?

Лицо атабека Мухаммеда выразило крайнее изумление.

- Фахреддин - дядя Гёзель?

- Да, элахазрет, он ее дядя.

Хекмдар подошел к Фахреддину и осторожно обнял его.

- Мне приятно узнать, что вы дядя моей жены. Я бесконечно рад этому!

Младенец на руках помешал Фахреддину ответить объятием на объятие атабека.

- Я тоже очень рад тому, что такой знаменитый человек стал мужем моей племянницы, - сказал он.

Гёзель, взяв из рук Фахреддина младенца, - это был тот который появился на свет первым, - передала его мужу со словами:

- Если ты признаешь мальчика своим сыном, поцелуй его и дай ему имя.

Атабек Мухаммед нежно прижал к груди младенца и поцеловал его в личико. - Нарекаю дорогого моему сердцу сына Абубекром*

______________

* Абубекр Ибн-Мухаммед правил Азербайджаном после Кызыл-Арсла. Свое произведение "Искендер-намэ" Низами посвятил ему. (Казвини).

Гёзель поднесла к мужу второго ребенка, а маленького Абубекра передали аксакалам.

- Если ты признаешь мальчика своим сыном, поцелуй его и дай ему имя, повторила она.

Атабек так же любовно прижал малыша к груди и поцеловал в губы. Затем, взяв из рук старшего аксакала платок, вынутый из шкатулки, в которой хранилось "святое наследство", обвязал им тельце мальчика.

- Нарекаю дорогого моему сердцу сына Узбеком! - провозгласил он.

Церемония окончилась.

Атабек Мухаммед несколько дней прожил в деревне Джанполад. Настал день его отъезда. Гёзель принесла к нему сыновей. Отец поцеловал их и вернул матери.

Во дворце Фахреддин придержал стремя, пока хекмдар садился в седло.

- Если бы я не был атабеком Мухаммедом, - сказал хекмдар, - я желал бы быть таким, как Фахреддин! Надеюсь, мы навеки друзья.

- Пусть наша дружба будет залогом независимости нашего народа и способствует развитию национальной культуры Азербайджана!

Атабек Мухаммед обратился к Джанполаду:

- Отныне ваша деревня будет называться Пюсаран*,- в честь моих сыновей! - И, пришпорив коня, выехал со двора.