Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса (1983)

Не менее определенно высказывался на этот счет Дионисий Галикарнасский, чьи сведения о начале Рима в зачительной степени, а тем более касающиеся правления Нумы, нельзя не признать достоверными'~~. Из текста Дионисия явствует, что земля, завоеванная Ромулом, частично расценивалась как общественное достояние (6qpocrla <o~pa-- Dionys., II, 62, бт~роо!а хт~ж~ -- Dionys., III, 1) уже при Ромуле. Слово 6qpoo~op обозначающее "народный", "общественный", "коллективный", как удалось проследить на предшествующих страницах, применялось к земле разных коллективов, и родовых и соседских общин. Но содержание этого термина было еще шире. Об этом можно судить и на основании сведений о Нуме (Piut., N., 16), наделявшем землей неимущих в ранее завоеванных территориях, но особенно из сообщения Дионисия (II, 7) об установлениях Ромула. Восхваляя введенные царем порядки, Дионисий среди прочего отметил, во-первых, справедливое распределение им земли -- поровну между фратриями с выделением для них священных участков, т. е. не поделенной среди членов фратрий-курий земли. (Здесь же заметим что как существовала общая земля курии, так, видимо, должна была существовать и общая земля рода; либо оставшаяся в пользовании совокупности образующих род отцовских больших семей, либо в качестве резервного родового фонда.) Во-вторых, Дионисием отмечено, сверх того, сохранение еще какой-то земли в качестве общей (т~~а ха~ тё хоюё у~р xG1;QXLJt(ov). Упоминание общей земли наряду с коллективными землями курий-- весьма значительный факт. В ней можно видеть совместный резервный земельный фонд всей общины, первоначальный ager publicus. Причем уже в правление Ромула эксплуатироваться он стал по-разному: либо шел под раздел колонистам, либо использовался для наделения остав-

'" Р е r u z z i Е. Origini di Roma, ч. II, р. 157 -- 159.

229

шихся "на месте", т. е. римского populus, римлян (~o~g Рсоракю Dionys., III, 1) или "граждан" (тол лоХл~н~ -- Plut., N., 16).

Подводя итог, следует сказать, что структура коллективных земель в начале царской эпохи была уже сложной. Это были земли, принадлежавшие и родовым подразделениям -- родам, получавшим их через посредство курий, а значит, и куриям, и соседским общинам, а также всей римской общине в целом.

Ретроспективное использование эпиграфических материалов, происходящих из областей, даже в позднее время населенных лигурами, позволяет сверх всего представить, что пограничные коллективные земли, и в первую очередь выгоны, леса или рощи, густо покрывавшие римские холмы в глубокой древности, могли использоваться соседствующими общинами сообща. Такое совместное использование угодий, вытекавшее из удобств повседневной хозяйственной практики, сплачивало рядом обосновавшиеся общины независимо от их родового или соседского типа в более тесный социальный коллектив. Появление же земельного фонда, принадлежавшего совокупности названных. общин, является обстоятельством особенно значимым, поскольку показывает, что Рим ромулова времени не был уже союзом племен,. а представлял собой некую общность, определенное единство, единую общину, что и позволяло античным историкам с полным правом называть членов триб Тициев, Рамнов и Луцеров общим именем римлян. Наличие ager publicus, таким образом, может наряду с появлением частных владений в Риме служить указанием на важную ступень в социальном развитии и формировании гражданской общины, полиса или его римского адеквата -- civitas.

Однако представление об аграрных отношениях древнейшего Рима останется неполным, если мы не упомянем еще об одной категории земель. Сведения о ней минимальны. Цицерон в трактате "О государстве" (V, 2, 3) безотносительно, правда, к правлению какого бы то ни было царя сообщает, что в царское время устанавливались границы пашен, лесов и пастбищ, принадлежавших царям, но обрабатывавшихся без их труда и усилий. Более конкретные хронологические указания дает Дионисий Галикарнасский (III, 1). По его словам, Ромул отобрал у вейентов землю и пользовался ею. Речь идет, видимо,. не обо всей захваченной земле, а лишь о части ее, потому что она названа царским клером (xA>jpog). Затем она была в пользовании у Нумы Помпилия и перешла к Туллу Гостилию, который, однако, не воспользовался ею для своих нужд, а отдал неимущим, разделив землю подушно. В данном случае важно не то, что Тулл отказался от этой земли в пользу бесклерных римлян, а то, что он распорядился ею по собственному усмотрению, т. е. считая ее своей, царской землей.. Дионисий подчеркивает ее отличие от общественной (6~1роо'.а хт~о~~), говоря, что она была именно царской (тй~ ae,'. раойicov). Употребление им слова "всегда" (Ы) указывает на общепризнанный характер клера как царского имущества уже с давнего времени, т. е. от Ромула до Тулла Гостилия. Эксплуатировалась она, как видно, по-разному: и как лес, и как пастбище, и как пашня, что естественно при плодо-

230

родии вейентской земли. Знаменательно также, что на ней работал уже не царь лично, а, вероятно, его клиенты. Но при выделении царского участка, видимо, из общей земли она именуется клером, в чем проявляется верховное право всей слагающейся римской общины на землю, т. е. господство общинных форм земельной собственности.

Итак, рассмотрев аграрные отношения в Риме при первых царях, можно констатировать усложнение социальной структуры Рима в этот период. В Риме господствуют общественные структуры гентильного порядка. Упорядочивается, а значит, и укрепляется система родов и курий. Однако наряду с ними складываются уже коллективы иного характера, состоящие не только из родственников, а главное, учитывающие не только родственные связи, но и соседские. Так, римское население оказывается подразделенным по двух разным принципам: родства и соседства, т. е. территории. Частично родовое и территориальное деление совпадают, частично уже не совпадают. Иными словами, в Риме сосуществуют общины родовые и соседские, территориальные. Если даже родовые общины и преобладают, то нельзя не отметить появления новой тенденции развития. Однако эта новая тенденция реализуется все еще в общинных формах, и это окрашивает определенным цветом и аграрные отношения, сказывается на составе земельной собственности. Коллективные формы собственности на землю несомненно господствуют. Вопреки предстазлениям многих, в том числе современных исследователей, частнособственнические отношения в Риме на землю еще не распространились. Знаменитые двухюгеровые наделы римляне получают не в собственность (даже в ее специфически римском значении, так убедительно охарактеризованном Е. М. Штаерман), а во владение. Значит, при первых царях складывается только частное землевладение. Собственность же и верховное распоряжение землей остаются за общинами, родовыми и соседскими. А это означает, что коллективная собственность на землю представлена в это время собственностью: и гентильной, и сельско-общинной. Кроме этих двух видов коллективных земель существует уже и третий -- общеримская земля, зародыш римского ager publicus в его классическом виде. Пока она идет под раздел, раздаваясь коллективам, преимущественно родовым, но дается и колонистам, воинам и просто нуждающимся римлянам. 3тот контингент получает землю от царя, и уже не обязательно через посредство родовых организаций, а значит, и селится не только или не столько родовыми группами, образуя, таким образом, новые сельские территориальные общины. Вероятно, из этой же общей земли выделяется и царский надел. Термин клер, которым он обозначается, свидетельствует о том, что давался он от имени всей римской общины, в чем проглядывает верховная собственность общеримского коллектива на

231

землю. Но способ ее эксплуатации и распоряжение ею царями обнаруживают тенденцию к освобождению царской земли из-под верховного контроля римской общины, к отрыву ее от коллективного землевладения.